Книга Биение истинного сердца, страница 251 – Айя Кот

Маги напротив, казалось, замерли и практически не дышали, внимательно плывя по мареву морока. Впитывали каждую крупицу информации, ранее им не доступную. Арсений не погружал их в свои воспоминания, он рассказывал о них яркими картинками. Особо впечатлительных мутило и практически выворачивало от ужасов и хаоса прошлого. Кто-то смотрел снисходительно, не особо понимая, что это не просто картинки, а реальные события, через которые пришлось пройти одинокому магу. Пётр Алексеевич, казалось, не на шутку напуган, но понять, чем именно, не получалось, ибо все силы уходили на удержание мысленного контакта с магами. Князев же слишком восторгался древними способами уничтожения и забиранием силы.

А затем Арсений перешёл к их с Есенией экспериментам. Показал первую взрослую встречу, когда Арсений один стоял против целой армии кровожадных магов. Показал, как всегда оставлял им возможность не атаковать, а просто уйти и остаться в живых. Показал то, над чем именно они с Есенией трудились. Не уничтожение, а уравнивание, смягчение, искоренение конфликтов и войн. Показал, как хотели научить магов видеть не однобоко, а сразу со всех сторон. Как пытались объяснить и на примерах продемонстрировать возможности сбалансированной магии. И как приходилось прятаться в лесах, убегать, отбиваться, отстаивать свою жизнь ценою чужих.

Арсений показывал, как они с Есенией в перерывах между войнами и экспериментами создавали правила для магов. Такие, чтобы ни одна из сторон не была ущемлена, и чтобы войны наконец утихли. И это даже получилось на какое-то время. Стычки, разумеется, не прекратились, но сталинамного меньше, реже, носили личный характер, а не общественный. Те правила сильно отличались от современных. Были ужасно не совершенны, с кучей нестыковок, однако это было намного лучше, чем их полное отсутствие.

Арсений показал и создание Судей. То, как со всей осторожностью они пытались разобраться с душами, как делили их, перемешивали, просто меняли местами, добавляли Свет во Тьму и наоборот. Как раз за разом это не получалось и ужасно расстраивало, ибо маги умирали, а оставшиеся всё ещё пытались их уничтожить. Показал, как им всё же удалось добиться равного существа, но для этого пришлось отключить вообще все эмоции. Судьи получились идеальными хранителями правил. Холодными, справедливыми, признающими только порядок. И вот это магам вновь не понравилось.

Они снова начали воевать, но уже не друг с другом, а вместе, против тех двоих, что пытались угомонить мир и остановить вражду и смерти. Казалось бы, такое долгожданное объединение, которого так долго добивались, а обернулось против. Вся злость, непонимание, зашоренность с которой боролись, которую искореняли, лавиной обрушилась на Арсения и Есению. Маги желали им только смерти. Без вариантов. Понимали, что уничтожить вряд ли получится, и изобрели общее проклятие невероятной силы. Которое обязательно бы сработало, если бы Арсений в этот момент не соединил души и самостоятельно бы не обрёк их на такой сложный путь, который привёл сюда. К миру-зебре.

Пётр Алексеевич переглядывается с Князевым. В их глазах, не замутнённых маревом, — кристально чистый испуг и ни следа от восхищения древней изобретательностью. Думают. Анализируют. Руки Петра Алексеевича всё крепче сжимают поводья, а позади него прокатывается тихий шёпот магов. Все напуганы. Битвами, мощью, экспериментами. Родившиеся в тихом мире, они даже не представляли, как страшно бывает. Князев безмолвно кивает Петру Алексеевичу и отворачивается от него.