Книга Биение истинного сердца, страница 68 – Айя Кот

— Берёшь? — Матёрый безучастно рассматривает Птахова, который нервно сглатывает, прекрасно понимая, что происходящее здесь тянет на пожизненное лишение силы и заключение в самой тёмной камере.

— Сначала пусть покажет животную суть. — Птахов качает головой, подходя вплотную к клетке.

Чтобы разглядеть пленницу, приходится сесть на корточки. Состояние фамильярши явно оставляло желать лучшего. Одежда словно с помойки, тёмные волосы, похожие на мочалку, лицо сероватое, глаза еле-еле голубые… Нашли, конечно, то, что нужно. Но что-то внутри неприятно свербит, прося не делать задуманного, а сообщить Судьям о таком ужасе.

— Деньги вперёд. — Матёрый качает головой. — Мы не нанимались по лесу за ней скакать.

— Я так-то тоже… — Птахов недовольно бубнит себе под нос и достаёт из кармана пачку денег. — Половина. Остальное отдам, еслиподойдёт.

Матёрого, судя по его кивку на влажную землю, укрытую иголочками, такой вариант устроил. Птахов кидает пачку в указанное место и разворачивается, чтобы подобрать ключи, которые кинул водитель. Способ обмена не идеален и кажется весьма тупым, но энергетических следов таким образом остаётся намного меньше. Плюс всегда есть шанс отмазаться, сказав, что просто нашёл деньги и ключи посреди леса.

Открыв клетку, Птахов делает шаг назад, позволяя фамильярше выйти. Выпрямляется она не без труда, но героически молчит, видимо, смирившись со своей судьбой, что весьма радует. Браслеты с рук и ног Птахов снимает сразу, оставляя только ошейник, и прикрывает на секунду глаза, проводя рукой над плечом фамильярши. Ожидаемо никаких отметок там не вспыхивает. Фамильярша совсем ничейная.

— Сейчас я сниму ошейник, и ты покажешь свою животную суть. Ясно? — Птахов, дождавшись слабого кивка от фамильярши, тянется к карману и достаёт оттуда пистолет. — Рискнёшь дёргаться — мало не покажется.

Квартира Петра Алексеевича. Утро.

— Доброе утро, Арсений. — Кира с тёплой улыбкой приветствует его, когда он появляется на кухне. — Садись завтракать. Как Есения? Ещё спит?

Пётр Алексеевич обходится ленивым взмахом руки и кивком в сторону свободного стула за столом. Всё его внимание в телефоне, рядом стоит наполовину выпитый кофе и лежит амулет Есении. Кира уже вовсю суетится у плиты, накладывая кашу в тарелку и заодно заваривая кофе.

— Спит. — Арсений садится за стол и с благодарной улыбкой кивает, когда перед ним появляется тарелка. — Она это… Человеком стала.

— О как. — Пётр Алексеевич на секунду отрывается от телефона, а затем вновь возвращает всё внимание туда, что-то агрессивно печатая. — Хватило значит силы. Или ты её там любезно помирать оставил?

— Пётр Алексеевич! — Арсений с деланным возмущением хмурится.

— Ну вот, настрой боевой, прекрасно. — Пётр Алексеевич морщится, блокируя телефон, и откладывает его на стол. — Завтракай и поедем в офис.

— Зачем? — Арсений замирает, так и не донеся ложку до рта.

— Действительно, зачем люди на работу ездят? — Пётр Алексеевич качает головой, отпивая кофе. — Кир, а может, правда, ну её эту работу? Помнишь Димку с Семёном? Ребятки, которые по деревням катаются и всякую мелкую пакость истребляют? Вон с ними поедем домовых гонять.

— Это тоже работа, Петь. — Кира,лучезарно улыбаясь, взлохмачивает мужу волосы под его недовольные ворчания.