Книга Отпускай, страница 129 – Ольга Сурмина

Глубоко внутри Фастер всегда это знала. Знала, поэтому никогда не заговаривала о ребенке, дажев перспективе. Знала, но верила, что он любил её даже так.

И о какой любви теперь может идти речь?

Девушка схватилась за лицо и тяжело, горько разрыдалась. Главное, не на глазах у Бел. Главное, чтобы никто не видел. Кому она нужна как мать детей? Кому нужна как жена, партнер, любимый человек? Эмма вообще сможет выносить ребенка? Это ей, в принципе, по силам?

Слезы капали на пол. Человек, который клялся всегда быть с ней, легко решил завести детей с другой, здоровой женщиной. Все его установки и правила распространялись лишь на неё — неконкурентноспособного гриба, которого всем жалко. «Уход», который требовался кактусу, розе не подошел бы.

«С меня хватит» — прошептала себе под нос Фастер и потащилась к себе в комнату.

У нее не было чемоданов. Не было даже походных сумок, или чего-то в этом роде, потому что она никогда надолго не покидала пределы дома. Никогда не путешествовала, только мечтала об этом. Об огромной колючей ракушке, о белом песке. Кроме мечты ничего не было. Мечты и заботы на чужое усмотрение.

Она доставала из шкафа крупные, зеленые, полиэтиленовые пакеты, в которых ей привозили ткани. Наспех скидывала туда юбки и платья, даже не складывая. Иногда, за окнами пролетали птицы. Белый свет привычно бил через стекло.

Фастер любила смотреть в окно. Словно свет уносил боль, наполнял собой душу. От него становилось легче. Всегда.

«Любите друг друга» — шепотом повторяла она, представляя лицо Белиты. Ей казалось, у них был шанс любить.

У Эммы с ним не было такого шанса.

Она еще не знала, куда пойдет. В зал, наверное, куда же еще. Доктор предлагал ей съем квартиры, и, пока ситуация с наследством не разрешилась, его предложение стоило принять. А потом, в дальнейшем, просто вернуть ему деньги. Мысль о том, чтобы просто попросить в долг грела Фастер. Она устала быть чьей-то обузой, несмотря на то что это его «внутренний порыв». Обузой, с которой даже нормальную семью сложно построить. Разве что, семью снисходительного попечителя и «безногой» Эммы.

На первое время этих вещей должно было хватить. Зима еще далеко, а когда её время наступит, Нейт уже должен будет смириться с отъездом «сестры». Смириться, и отдать ей зимние вещи. В конце концов, рано или поздно психоз «брата» сойдет на ноль. Отношения можно будет поддерживать на уровнеродственников средней дальности.

Нос опух и покраснел от слез, голос звучал гнусавым, даже шепотом. Почему-то болело горло, розовые полосы на щеках никак не хотели вытираться.

Она всегда, несмотря ни на что пыталась быть сильной. Иногда получалось. Иногда нет. Наперевес с пакетами Фастер вышла из швейной, и тихо, очень тихо стала пытаться стащить их вниз. Тяжелее, чем кажутся, тяжелее, чем она располагала. Стоило, как никогда быть сильной.

Снизу послышался говор, отчего Эмма внезапно застыла. Нейт разве не должен быть на работе? Разве не ушел? Или, вдруг, вернулся?..

«Я видела, как она рылась в твоих вещах» — раздавался женский голос внизу. «Она сказала, что ты оформил на нее завещание, уже давно, а мне ничего не светит. И что я скоро окажусь на улице. Нейтан, это правда? Ты ей все оставил?». Интонация казалось нарочито-шокированной, с придыханием, словно девушка вот-вот готовилась упасть в обморок на мягкое кресло. «Она хочет, чтобы я убралась отсюда. Нет, это не может подождать пару дней, черт, хоть на один мой вопрос ответь!!!» — судя по всему, Белита говорила по телефону. «Да, возвращайся, все решим. Это не может ждать до вечера. Твою мать, мистер Штайнер, я беременна!!»