Онлайн книга «Отпускай»
|
Асфальт царапал нежную кожу, словно наждачная бумага, однако, сейчас Эмма не чувствовала этой боли. Ей было плевать на дискомфорт, плевать на разодранные мозоли и ранки, которые тутже начинали кровить. В больнице обработает спиртом, не беда. Заживет. Плевать даже на адскую боль в горле и холод, на то, что, периодически, темнело в глазах. Каблуки цокали друг о друга, пока их держали за ремешки тонкие пальцы. Вот и все. Обещания, клятвы, нежность, мечты. Сегодня она, не щадя себя, шла прочь от дома человека, которого любила больше всего на свете. Шла с надеждой, однажды, забыть его лицо. Его смех, запах, улыбку. Посмотреть, если бы прошел мимо, и… не узнать. Посмотреть легким, равнодушным взглядом, таким же, каким она смотрела на всех прохожих. Ломай. Отпускай. Ливень шумел. Ветер пронизывал насквозь вымокший сарафан, который прилипал к худому телу. Волосы сосульками падали с обеих сторон от лица, болезненно-красные щеки блестели во вспышках молний. Пальцы на ногах настолько замерли, что побелели и, практически, не ощущались. Сзади послышались громкие, звенящие шаги. Фастер нервно обернулась, и тут же раскрыла глаза. Попыталась сглотнуть ком. Тут же подкосились ноги, задрожали напряженные ладони. В двадцати метрах от неё стоял высокий, темный силуэт. Такой же мокрый, сжимал в руках нераскрытый зонт. Безумным, жутким взглядом он смотрел на неё, и в полумраке поблескивала лиловая радужная оболочка. * * * Нейт уставился на пустую полку для обуви и медленно поднял брови. Буквально десять минут назад туфли были тут. А, собственно, почему они вообще тут были? Эммы в это время не должно быть дома, она уже несколько часов обязана быть в зале. На лбу выступал холодный пот. Что-то заставило её задержаться. Что именно? Ссора с Бел? По телефону Кин несла нечто странное, возможно, те слова тоже были ложью. Разве в характере Эммы заявлять что-то в духе: «он тебя вышвырнет»? Даже в минуты сильной злобы… Нейту казалось, что нет. Вряд ли она могла такое сказать, шанс ничтожный. Скорее всего, ложь. Фастер могла бы задержаться, если бы собирала вещи. Если бы, узнав, что Белита беременна, решила бы бросить все. Уйти в никуда. Чаша, вероятно, переполнилась. Штайнер остервенело натягивал ботинки на ноги, шнурки выскальзывали из рук. Десять минут — мелочь. Как далеко она могла уйти за десять минут на своих-то ногах? Вряд ли далеко. Особенно если что-то с собой брала. Только куда она могла пойти? Вероятнее всего, к своим «друзьям»из больницы. Куда еще? К раздражающему доктору-«экстрасенсу». От злости Нейтан сжал кулаки, но тут же их разжал. Его вина, что она к нему ходит. Что улыбается ему. Его вина, что все это вообще произошло, что она трепала нервы. Что похудела на пять килограмм. Что отказывалась от еды, отталкивала, и одиночество предпочитала ему. Все вываливалось из рук. Мужчина с пренебрежением бросил на полку у входа несколько крупных купюр для Бел. С лихвой хватит на несколько ночей в отеле и такси, потом можно будет кинуть перевод. Сейчас Штайнеру не до обмена любезностями, и не до жарких, в плохом смысле, проводов. Разойтись, не видя лиц друг друга, будет правильнее всего для её беременности. Он схватил зонт и, не думая, вылетел из дома. Пульс непрерывно стучал в висках, моментально намокал льняной пиджак вместе с рубашкой. Глаза носились по мокрой улице, иногда лужи усеивались бликами от внезапных всполохов света. Все внутри сжималось. Простынет же. Простынет, со своим слабым здоровьем, ужасным иммунитетом. А он, как обычно, будет лечить. Менять компрессы, не спать ночами, замерять температуру. Поить бульоном, греть, носить в уборную. |