Книга Отпускай, страница 169 – Ольга Сурмина

Она вновь медленно кивнула. В этом же ничего такого, да?

Они ведь доверяют друг другу, да?

Самая обыкновенная ванная. Эмма не знала, как выглядят ванные в многоквартирных домах, но от ванной в её доме она отличалась мало. Просторная, белая, с глянцевой кафельной плиткой и отдельно стоящей душевой. Пар сделал мутным квадратное зеркало возле раковины, но девушке не решалась стереть с него капли воды. Неловко заворачивалась в огромное, чистое полотенце, которое дал хозяин, неуклюже смотрела на пол. Медленно приоткрыла коричневую деревянную дверь, затем с подозрением высунулась в коридор. Тут же лицо ощутило квартирный холод после пара, и на коже всего тела выступили мурашки.

— Будешь салат с кальмаром? — Послышался мягкий мужской голос со стороны кухни. — Еще могу предложить рыбные стейки. Или, если предпочитаешь сырую, порежу на сашими.

— Не знаю, на твое усмотрение. — Фастер смутилась, затем поплелась навстречу зову.

Кухня-столовая. Темно-серая мебель в рабочей зоне «под бетон»: шкафчики, дверцы, стол и вовсе напоминал кусок потолочной плиты из панельной многоэтажки, только тоньше, тусклый белый кафель по стене и полу, словно пришел погостить из интерьеров больницы или завода.

И совсем иная сторона столовой: уютный деревянный стол прямоугольной формы с тканевой, темно-зеленой скатертью, такой же зеленый ковер под ним, дубовый паркет и всего два стула. Бежевые шторы из мешковины на окне перед балконом, едва уловимый запах хвои. Обои с мелкой стилизацией листьев на светлом фоне. Складывалось впечатление, словно две реальности столкнулись внутри одной комнаты: жуткая, покинутая заброшка, и уютный милый дом славного человека. Сложно было вообразить, что обе стороны делал с душой один и тот же человек. Одна душа может быть настолько разной?

Глядя на «рабочую» сторону кухни, складывалось впечатление, что вот-вот загудят циркулярные пилы. А в «обеденной» в это время щебетали летние птицы.

— Как тебе пришло в голову так обставить все вокруг? — Эмма с удивлением подняла брови. — Тут как-то… по-своему красиво.

— Тебе нравится? — Доктор отошел от раковины, чуть отряхивая мокрые руки. — Я не думал над общим стилем квартиры, или вроде того. Как мне хотелось, так я и делал. Над художественным анализом не парился. — Привычная улыбка становилась какой-то странной. — Пока ты не сказала, мне и в голову не приходило, что тут как-тонеобычно.

— Нет-нет, все здорово, правда. Мне нравится. — Она, почему-то, занервничала. И не могла объяснить, почему. Глаза неловко бегали по полу, на лбу выступал пот.

Даглас больше не казался мягким, хотя ничего враждебного не сказал, даже его тон звучал буднично, как и всегда. Но что-то изменилось, словно вместе с летними птицами на фоне зазвучала циркулярная пила. Внутри выло что-то вроде шестого чувства.

— Хорошо. — По очкам скользили блики. — Я рад. — Мужчина порылся в кармане, затем протянул гостье телефон. — Его нет смысла заряжать, здесь полный аккумулятор. Мне нужно в душ, обвыкнись пока, и попробуй дозвониться до своего «брата». Из соображений безопасности. Понятия не имею, что он решит сделать с тобой, если ты пропадешь молча.

— Он ничего не сделает. — Фастер сжала зубы. — Просто будет очень, очень волноваться. Может, кинется искать, а там шторм. Конечно я позвоню ему, но не потому, что он злой. Он не злой. Просто очень опекает.