Книга Отпускай, страница 8 – Ольга Сурмина

Штайнер слегка насаживал её на себя. Но не давил. Зрачки метались под закрытыми веками.

Она обхватывала половой орган губами, который не помещался полностью у нее во рту. Хотя Фастер старалась — не помещался. Доносились разрозненные, хлюпающие звуки. Он глубоко скользил внутри, в горле, и девушка чувствовала, как на ней выступали мурашки. Как все внутри завязывалось в узел. Между ног становилось влажно, половые губы опухали и прилипали к ткани хлопковых трусов.

«Достаточно» — тихо сказал мужчина, и немного отстранил Эмму от себя. Железными руками взял под плечи, и подтянул к себе. Положил на кровать, лицом вниз, и тут же оказался сверху.

Ресницы дрожали, меж губ проходила тонкая ниточка слюны. Она чувствовала, как он задирал ей сарафан. Как трогал пальцами ягодицы, и приспускал бельё до коленей. Чувствовала, как медленно протискивался внутрь толстый член, и становилось так приятно, что закатывались глаза. Зубами Фастер хваталась за подушку, чтобы сдержать тяжелые стоны. Глубокие проникновения, медленные, и сладкие. Она видела, как впереди на кровать падали пряди его волос. Слышала резкое дыхание. Он сжималв кулаке одеяло.

Много. Горячо. Любимый рядом, слишком близко. Внутри неё. От его движений тело содрогнулось в долгом спазме, из-за оргазма темнело в глазах. Через несколько минут хлюпающие звуки начали становиться громче и беспорядочнее. Сперма затекала все глубже и, не помня себя, девушка схватилась за его штаны, и попыталась притянуть его к себе. Слишком приятно. От собственных движений и реакций становилось стыдно, Эмма зарылась лицом в подушку, и была счастлива, что сейчас он не видел её смущенного, потерянного, красного лица.

Чуть вспотевший, Нейт медленно отстранился и лег рядом. Послышался звук застегивающейся ширинки.

— Ты меня любишь? — Вдруг Фастер подняла блестящие глаза на мужчину, и сжала в ладонях одеяло.

— Да, конечно. — Штайнер утомленно выдохнул, и равнодушно поднял брови. Часто слышал этот вопрос, и всякий раз ему удивлялся. Не понимал, зачем она спрашивает. Но, раз спрашивает — пусть. Он ответит. Что, неужели кивнуть так сложно?

Она придвинулась ближе, и зарылась носом в его руку. Молодой человек лежал на спине. Отдыхал.

Эмма вновь прикрыла глаза. Секс у них случался... со странной периодичностью, бывал примерно раз в неделю. Иногда... раз в пару недель, а иногда пару раз в неделю. Зависело от занятости, состояния и настроения Нейта. Бывало, он говорил «я устал, извини». А, бывало, как сегодня. Улыбался и гладил по голове.

Тяжелый взгляд фиалковых глаз без каких-либо эмоций был направлен в потолок. Аскетично покрашенный в белый, обыкновенный потолок с одним огромным, круглым плафоном в центре — люстрой. Его жизнь не имела взлетов, или падений. Она планомерно шла вперед, не больше и не меньше. Изо дня в день ничего не менялось.

Вроде как.

Ей никогда не давали двадцать два. Обычно пятнадцать, или шестнадцать, а когда узнавали об её настоящем возрасте, долго смеялись. Со своей дистрофией Эмма сама походила на куклу, одежду для которых шила. Довольно хрупкая, бледная. С вечно болезненными, красными губами от постоянных закусываний, словно у нее температура, и сизыми синяками под глазами. Длинные, черные ресницы казались приклеенными, даже когда Фастер была ребенком. Однако, её внешностью отнюдь не восхищались.