Книга Непокорная ведьма, страница 122 – Кристен Чиккарелли

Значит, чтобы разрушить проклятье, нужны были всего три символа?

И кровь, пролитая в жертвенном порыве.

Тут скрипнула дверь, и Руна замерла.

– Поторопись, – послышался голос Крессиды. – Чтобы отплыть завтра на рассвете, в Кэлисе надо быть сегодня вечером.

Шаги королевы-ведьмы приближались. Под аккомпанемент грохочущего сердца Руна захлопнула книгу и бросилась к окну. Ее скрывал «Призрачный страж», но когда она в последний раз пыталась спрятаться под этим заклинанием от Крессиды, та все равно ощутила ее присутствие в комнате, в этом Руна была уверена.

Не желая испытывать судьбу, Руна скрылась за шторой, прижимая к себе книгу заклинания.

Шаги замолкли.

– Что…

– Тихо, – зашипела Крессида, перебивая собеседника. Наверняка она сразу заметила раскрытую сумку и разбросанные на диване книги. Убирать их было попросту некогда.

Руна задержала дыхание.

Судя по легкому дуновению ветерка, окно позади нее было открыто. Можно было развернуться и выбратьсянаружу. Крессида ни за что не узнает, что это Руна была в ее комнате, только поймет, что кто-то рылся в ее вещах.

Вот только мыслями Руны завладело «Проклятье истинной любви».

И указания по его разрушению.

А именно, кровь, пролитая в жертвенном порыве.

Туфли Крессиды звонко цокали по плитке – слышно было, как она подходит ближе к окну.

Если Руна хотела выбраться, сделать это надо было прямо сейчас.

Однако в этот самый момент она вдруг осознала, что надо сделать, чтобы разрушить проклятье. Мысль об этом пугала так, что у нее внутри все сжималось.

А если я ошиблась? А если не сработает?

Крессида теперь стояла прямо напротив нее, только с другой стороны шторы. Руна слышала ее дыхание, чувствовала ее холодное присутствие.

Стоил ли Гидеон такого риска?

Руна коснулась монеты у себя на шее.

Да.

Гидеон пережил немыслимые мучения при ведьминском режиме. И все же каким-то образом ему удалось сохранить свою душу нетронутой. В конце концов, он рискнул – и поплатился – собственной жизнью, чтобы Руна (ведьма!) могла спастись, и это служило лучшим доказательством.

Крессида отдернула штору. Прижимая к груди украденную книгу заклинаний, Руна выпрямилась и упрямо встретила яростный взгляд королевы.

– Ты.

Никогда в жизни Руне не было так страшно.

Крессида заметила книгу любовных заклинаний, и губы ее исказились в насмешливой улыбке.

– Ох, Руна. Не повезло в любви?

В душе Руны поднимался гнев. Она вздернула подбородок.

– Полагаю, мне стоит поблагодарить тебя. Если бы не твое проклятье, я бы так и не получила неопровержимых доказательств его любви.

У Крессиды от гнева задергался нос. Она схватила Руну за подбородок и с такой силой впечатала ее затылком в окно, что стекло треснуло, а череп Руны пронзила боль.

И все же, несмотря на потрясение, несмотря на железную хватку Крессиды, Руна смотрела на королеву сверху вниз.

– Еще раз тронешь Гидеона – и пожалеешь, что жива, я тебе гарантирую.

Крессида склонилась и зашептала девушке на ухо:

– Знаешь, что я делаю с теми, кто мне угрожает?

О, Руна еще как знала.

Все самое худшее.

Крессида потащила Руну в спальню. Джунипер – ведьма, сопровождавшая королеву, – удерживала ее на месте, пока Крессида рисовала вокруг Руны кровавые символы.

– Отойди, Джунипер.

Ведьма отступила, хотя и взирала на Руну глазами, полными жалости.