Книга Непокорная ведьма, страница 16 – Кристен Чиккарелли

Так что, когда боль уступила место агонии, все его мысли устремились к одной только Руне. Он вспоминал, как пахла ее кожа, как горело дыхание от выпитого алкоголя, как зажатое между ним и стеной тело исходило жаром.

Однако вскоре даже воспоминания о ней стало недостаточно – пламя разлилось по телу, поглотив Руну, выжигая мысли о ней.

И только когда Гидеон взмолился о смерти, все прекратилось.

Крессида убрала руку, и боль исчезла. Если бы не путы, удерживающие Гидеона на месте, он бы рухнул на землю. Пот пропитал волосы и катился по спине. Все его тело трясло от боли.

Ава по-прежнему стояла у раковины лицом к зеркалу и заново наносила макияж.

Крессида подошла ближе.

– Скажи, что скучал по мне, – прошептала она, скользнув кончиком пальца по его груди. – Скажи, что не переставал думать обо мне.

Гидеон пытался замедлить отчаянно колотящееся сердце. Пытался сохранять спокойствие. Что бы ни случилось, какую бы боль она ему ни причинила, он ей не уступит. На сей раз он должен был показать себя не человеком из плоти и крови, а холодным, закаленным клинком.

Глаза Крессиды опасно вспыхнули.

– Ты можешь получить мою любовь, Гидеон. Или мой гнев.

А разве есть разница?

Она обвила руками его шею, прижалась к нему, запрокинула голову, будто ожидая поцелуя.

– Так что ты выберешь, милый?

Гидеон пялился на стену за ее спиной, пытаясь подготовить себя к тому, что грядет. Если он достаточно ожесточится, если усилием воли заставит себя не поддаваться чувствам, если останется безучастным, как пистолет на краю раковины, неважно, что сделает Крессида.

– Ну что, подойдешь по своей воле или мне тебя заставить?

Очутившись в коридоре, Руна прислонилась спиной к двери в уборную и стиснула кулаки. В душе клокотал гнев.

Какие бы чувства она ни испытывала к Гидеону Шарпу, все прошло. Прошло. Прямо сейчас она испытывала нечто противоположное любви – яростную, ненасытную ненависть.

Что за девушка способна влюбиться в человека, который презирает ее сущность? Который желает ей смерти?

Разве что жалкая особа, преисполненная ненависти к самой себе.

Руна отказывалась быть таковой. С нее хватит.

Забудь его.

Существовали заклинания, стирающие воспоминания. Руна пожалела, что не знала ни одного из них, ведь тогда она бы стерла из памяти все, что связано с Гидеоном Шарпом. Так не могло продолжаться. Даже теперь ей казалось, что он – на расстоянии дыхания. Она до сих пор чувствовала жар его тела, как будто капитан Кровавой гвардии все еще прижимал ее к стене. Чувствовала прикосновение колючей щетины к нежной щеке. Теплое дыхание в нескольких дюймах от ее губ. Пылкость взгляда, от которого вся она горела огнем.

Хотелось кричать. Хотелось оттолкнуться от злосчастной двери и умчаться прочь, навеки оставив его позади.

Вот только в комнате с Гидеоном была Крессида.

В свое время Гидеон поведал Руне, что королева-ведьма сотворила с ним, и все же Руна точно знала: кое о чем он умолчал. О тошнотворных, отвратительных вещах. Обо всем, что Крессида точно сделает снова, попадись Гидеон ей в когти.

А теперь он как раз у нее в когтях.

Руна крепко зажмурилась.

Вот почему он умолял ее выстрелить: он бы предпочел смерть тому, что уготовила ему Крессида.

«Он явился сюда убить тебя», – напомнила самой себе Руна.

Она предпочла бы ни капельки не волноваться о Гидеоне – уж он-то о ней явно не переживал. Если бы переживал, не приставил бы пистолет ей к голове. Не проделал бы такой путь, намереваясь лишить ее жизни.