Книга Непокорная ведьма, страница 2 – Кристен Чиккарелли

Допустить подобного Гидеон не мог. Руна была клеем, на котором держался нечестивый союз Крессиды и Сорена, а потому должна была умереть.

Гидеон получил приказ убить ее и намеревался его выполнить. Прямо здесь. Сегодня.

Он целый вечер ждал, когда же представится подходящая возможность. Стоял у стены бального зала, потел в украденной форме и наблюдал, как Руна флиртует со своим суженым. Наблюдал, как Сорен флиртует в ответ – наблюдал за каждым жадным прикосновением, за каждым спесивым взглядом.

Все это сводило с ума.

Не успели предать тело Алекса земле, а Руна уже обручилась с другим мужчиной. Да еще и с принцем, ни больше ни меньше.

Может, именно такого она всегда хотела видеть рядом? Именно принца?

Глупо было даже мечтать, что у него есть шанс.

Гидеон коснулся кончиком пальца пистолета на бедре. Он был готов. Во всеоружии. Надо было лишь выждать подходящий момент…

– Вы скучаете по дому?

Гидеон внимательно рассмотрел гостей, собравшихся вокруг Руны и Сорена, остановился на девушке, задавшей вопрос. У нее были золотистые, как пшеница, волосы, уложенные в причудливую корону из кос.

Руна рассмеялась.

– Разве можно скучать по месту, где все хотят твоей смерти?

Гидеон смотрел, как она подносит к алым губам бокал шампанского, как выпивает все до последней капли.

Это был уже третий бокал за вечер.

Хотя Гидеон, само собой, не считал.

– А каково там было до революции?

– Мы, ведьмы, жили так же, как вы, – произнесла Руна, обводя рукой огромный зал вокруг, сверкающие люстры, мраморные колонны, подпирающие расписные потолки. – В нашей жизни сполна было музыки, красоты, искусства…

«Точно, – подумал Гидеон. – И вся эта роскошь доставалась вам ценой наших страданий».

Жужжание фиделей^[1] нарастало, оркестр гудел все громче. Гидеон оглядел зал и заметил, что зрители начинают занимать свои места, усаживаясь лицом к музыкантам.

– А потом однажды ночью Гидеон Шарп провел революционеров во дворец, и у нас все это украли.

Едва услышав, как с губ Руны срывается его имя, Гидеон тут же устремил все внимание к ней.

– Он убил двух королев прямо в постели, а его товарищи вырезали остальных прямо на улицах. Он бы и меня дал убить, не спаси меня Крессида.

Гидеон тут же ощетинился. Да ты о многом не упомянула, милая.

– Должно быть, у тебя сердце разрывается, – заметил принц. Рука его медленно скользила вниз по спине Руны, костяшки пальцев касались обнаженной кожи. – Ты так далеко от дома и знаешь, что там творятся такие ужасы… Я рад, что отныне ты свободна.

Руки Сорена обвили ее талию. Вероятно, жест был знаком утешения, но казался скорее напоминанием, что Руна принадлежит ему.

Гидеон повел плечами, усилием воли заставляя себя расслабиться.

– И по сей день ведьм убивают ни за что ни про что, за сам факт существования, – продолжала Руна, изучая опустевший бокал. Казалось, ей было вполне спокойно в объятиях Сорена. – Я сумею освободиться лишь тогда, когда все мои сестры тоже будут свободны.

Гул инструментов стих, объявили о начале выступления.

Гости стали расходиться, двигаясь поближе к музыкантам.

Сорен сжал пальцы Руны и потянул ее к креслам – уже зазвучала первая песня. Однако, не успели они сделать и пары шагов, как девушка остановилась будто вкопанная.

Гидеон не сводил с нее глаз, даже повернулся к ней всем телом.