Книга Непокорная ведьма, страница 27 – Кристен Чиккарелли

То поймет, что Руна ему помогла.

Так почему же она помогла мне?

На ум пришли слова, произнесенные в чулане: «Я это делаю ради Алекса, не ради тебя. Он бы никогда не простил меня за то, что дала тебя в обиду».

Точно. Алекс.

Тот самый Алекс, который стал бы мужем Руны, если бы Крессида его не застрелила. Тот самый Алекс, чье кольцо до сих пор красовалось у нее на пальце, и этот жест невозможно было истолковать превратно.

Она до сих пор любит моего брата.

С чего еще ей спасать Гидеона – человека, который не далее как этим вечером пытался ее убить?

«Я это делаю ради Алекса, не ради тебя. – А потом добавила, едва слышно: – Он бы никогда не простил меня за то, что дала тебя в обиду».

– Как ты сбежала из спальни? – спросил он, пытаясь отвлечься от неприятных мыслей.

– Спрыгнула с балкона.

– А обратно забраться сможешь?

Руна отрицательно покачала головой, ускорила шаг, повернула за угол. Мраморные статуи, выстроившиеся вдоль стен коридора, казалось, следили за каждым их шагом – на них заклинание Руны явно не действовало.

– Стены здесь каменные. – Руна покосилась на Гидеона. – Не переживай за меня, я что-нибудь придумаю. Тебе надо выбраться из Ларкмонта, пока Крессида не догадалась использоватьзаклинание посильнее моего.

– А она сможет?

Руна не ответила.

Гидеон шумно выдохнул, запустил руку в спутанные волосы. С каждой секундой промедления шансы выбраться, не попавшись снова, сокращались, но Руна всем рискнула, чтобы спасти его, и теперь ей предстояло за это поплатиться. Он не мог просто так оставить ее.

– А балкон низко расположен? Ты сможешь взобраться, если я тебя подсажу?

Шаги Руны на мгновение замедлились.

– Я… Я не знаю.

Гидеон решил, что поможет ей – всего один раз, ради Алекса. А потом вернется в безопасное место и заново соберется с силами.

Пусть ему пришлось отступить, но только временно.

– Показывай, где это.

* * *

Руна привела его в сад в самом сердце дворца Сорена. Стоял влажный теплый вечер, цикады тихо и настойчиво выводили рулады. Со всех сторон сад окружали каменные стены, на втором этаже расположились комнаты с балконами.

Стало быть, там и находились личные покои Сорена.

– Какое именно окно?

Руна встала возле клумбы с желтыми георгинами и указала на балкон прямо у нее над головой. Из окон лился свет, окутывая девушку теплым сиянием. В золотистом платье (и Гидеону пришлось напомнить себе, что вообще-то ее наряд не вызывал у него ничего, кроме презрения) Руна казалась пламенем во плоти.

И тут Гидеон заметил, что губы у нее припухли.

Он нахмурился. Они так и выглядели, когда он впервые подкараулил ее в уборной?

Нет. Он стоял совсем близко, не заметить подобное было бы невозможно.

Хуже того, вся шея у Руны была в синяках – и явно не от пальцев Гидеона. Такие синяки оставляют поцелуи.

Поцелуи Сорена.

Гидеон стиснул зубы. Покосился на балкон принца у них над головой.

– И часто ты ночуешь в его спальне?

Руна не сводила глаз с балкона.

– Тебе-то какое дело?

Тут она была права. Его совершенно не волновало, чью постель Руна согревает по ночам. Он просто собирался отдать долг, не больше. Если для этого придется отправить ее прямиком в объятия другого мужчины, так тому и быть.

Для него-то она ничего не значит.

А он – для нее.

Так почему же ему было никак не прикусить свой дурацкий длинный язык?