Книга Бессердечный охотник, страница 120 – Кристен Чиккарелли

– А почему, по-твоему, я его продаю? Торнвуд достался Гидеону после падения режима ведьм, но он не желал даже заходить сюда, поэтому отдал мне. Он ведь даже ни разу не приехал меня навестить. – Алекс вздохнул, и прядь волос Руны шевельнулась. – Я прожил здесь два года. Пытался помочь брату стать прежним – тем человеком, с которым был близок, которого любил. Но… он остался в прошлом, Руна. И не вернется никогда.

Через несколько секунд она ощутила, как тело Алекса сотрясается. На шею упали горячие слезы. Руна повернулась, но в комнате было слишком темно, чтобы что-то разглядеть.

Внутри нее что-то сломалось, когда она поняла, что Алекс плачет. Руна положила ладони ему на шею и привлекла к себе.

Может, от ее прикосновений, но Алекс зарыдал сильнее.

Руна не шевелилась, решив дать ему выплакать всю боль, а потом заснуть. Через время гроза стихла, дождь прекратился, и на небе из-за туч появилась полная луна. На землю полился серебристый свет.

Руна смотрела на спящего друга, и в душе появилось искушение остаться – только ради него.

Но она не могла. Не в этом доме.

Убедившись, что Алекс крепко спит и его ничто не разбудит, она осторожно высвободила руки.

Когда непогода отступила окончательно, Руна быстро оделась, попросила прислугу принести ей плащ и седлать лошадь.

До восхода солнца она уже выехала в сторону Уинтерси.

– Мы вернем комендантский час, – заключил Николас Крид, поднимаясь из-за стола. – Организуйте на улицах больше постов стражей Кровавой гвардии. Возобновляйте рейды, останавливайте всех подозрительных, даже без видимых причин. Люди должны понять всю серьезность положения. Если они достаточно напуганы, они подчинятся.

Гидеон, только что закончивший докладывать о знаке Крессиды, поднял глаза на Доброго командира:

– Раньше я бы с вами согласился, товарищ командир.

Тот приподнял бровь:

– А сейчас не согласишься?

– Во время Красного Мира комендантский час и рейды претили народу. Эти меры могут настроить граждан против новой власти. Люди недовольны, что их ущемляют в правах.

Николас вышел из-за стола, и Гидеону бросилось в глаза, как заметно он постарел в последнее время. Всего два года назад на щеках Николаса не было глубоких морщин, а седина виднелась лишь местами.

– Пройдемся? – предложил он. – У меня через несколько минут заседание трибунала.

Гидеон кивнул, поднялся и пошел следом за командиром. Внезапно вспомнились события двухлетней давности и человек, который оставался с ним в боксерском клубе после закрытия почти до рассвета и не позволял пропускать занятия. Человек, который поверил в него, когда это было трудно сделать даже самому Гидеону.

Крессида к тому времени уже окончательно сломила его. Казалось, внутри образовалась пустота, и уж точно не было ничего хорошего, на что можно опереться. Складывалось ощущение, что он стоит на дне колодца и шансы выбраться равны нулю. Николас снова и снова пытался спустить ему веревку, но всякий раз она оказывалась короче, чем нужно.

Однажды, когда за спиной был особенно плохой день, Гидеон рухнул на ринге и отказался вставать, Николас присел с ним рядом.

«Знай, я не отступлюсь, не сдамся. – Его глаза сверкнули, когда он окинул Гидеона взглядом. – Я не уйду. Я пробуду здесь столько, сколько потребуется. Ты меня слышишь?»