Книга Бессердечный охотник, страница 129 – Кристен Чиккарелли

Но сейчас…

Руна вспомнила клеймо на груди Гидеона. Это лишь один из ужасных поступков Крессиды. Если королева-ведьма жива, Гидеону грозит опасность.

И это пугало.

Это злило.

Пальцы задрожали.

– Зачем ты солгал?

– Я подумал так: узнав, что Крессида мертва, Гидеон сможет спокойно жить. Возможно, даже исцелиться от душевного недуга.

Дрожь поднималась изнутри. Комнату будто заволокло туманом. Руна смотрела на старого друга, но не могла его четко видеть из-за сизой дымки.

Алекс развернулся и пошел к потайной двери.

– Я должен признаться Гидеону. Надо сделать это именно сейчас, пока у меня есть силы.

– Нет! – Руна резко встала. Она разочаровалась в Алексе, но не позволит ему признаться брату, что он сохранил жизнь Крессиде. – Ты будешь осужден за сочувствие ведьме.

Он остановился, повернулся к Руне и печально произнес:

– Так и есть – я сочувствую ведьмам.

От этих слов Руна смягчилась. Ведь это все же Алекс. Мальчик, который, узнав, что она ведьма, набрал ей теплую ванну, а не отправил на смерть. Кто бы еще так поступил?

Никто.

– Если признаешься, тебя казнят. – Руна взяла руку Алекс и сжала. – Об этом никому нельзя говорить. Особенно Гидеону.

Гидеон первым обвинит брата.

По лицу Алекса она видела: он не стыдится того, что солгал. Он стыдится проявления милосердия.

Руна смогла справиться со вспыхнувшей злостью, понимая, что благодаря тем качествам Алекса, которые не позволили ему выстрелить в Крессиду, жива и она сама. Его сердечная мягкостьи сострадание, отказ участвовать в жестоких операциях, готовность рисковать жизнью ради благих дел… Все это помогало Алексу увидеть Руну настоящей, а не такой, какой ее знали в обществе, и полюбить, несмотря на опасность находиться рядом.

– Сохранение жизни тому, кого ненавидишь, не делает тебя слабым, – сказала она, убеждая, пожалуй, в первую очередь себя, нежели Алекса. – Напротив, показывает, что ты лучше всех нас.

Но плохо то, что он солгал.

Руна взяла лицо Алекса в ладони и посмотрела прямо в глаза.

– Если с тобой что-то случится… – Она закрыла глаза, боясь даже подумать о том, что может произойти. – Прошу тебя, Алекс, обещай, что не расскажешь об этом ни одной живой душе.

Руна чувствовала, как у него перехватило дыхание.

Наконец, Алекс произнес:

– Обещаю.

Гидеон стоял, прижавшись спиной к стене, и вдыхал запах смазанного маслом металла и чернил. Он достал пистолет и взглянул на Лейлу, занявшую место по другую сторону от двери. В темноте ее алая форма отчетливо выделялась.

По просьбе Гидеона Министерство общественной безопасности ввело комендантский час. Также указом Кровавой гвардии разрешалось проводить рейды везде, где были обнаружены магические знаки или возникали подозрения на возможность их появления.

О типографии, куда они прибыли с Лейлой, сообщила Харроу.

Здесь, в одном из складских помещений, были обнаружены сразу три знака. Донес об этом один из работников, и за зданием сразу была установлена слежка. Меньше часа тому назад Харроу сообщила, что семь человек вошли в типографию, несмотря на нерабочее время, и до сих пор не выходили.

– По моей команде, – прошептала Лейла и подняла три пальца.

За ее спиной была лестница, ведущая вниз, туда, где стоял печатный станок, за которым прятался основной отряд.

Три.

Два.

Один.

Лейла прикрывала, а Гидеон изо всей силы ударил, чтобы выбить дверь.