Книга Бессердечный охотник, страница 47 – Кристен Чиккарелли

Гидеон взял с полки единственный неисписанный альбом и кусок угля из стоящей тут же банки и придвинул к рабочему столу табурет.

Какое бы платье сшила мама, если бы получила заказ от Руны Уинтерс?

Он принялся делать набросок. Угольно-черные линии стали казаться особенно темными на белом листке бумаги. Он представил Руну, сидящую на диване в приглушенном свете ламп: золотистые пряди волос с рыжим отливом стали ярче при свете, кожа будто светилась, и он не мог удержаться и не прикоснуться к ней. Пульс его участился, когда он склонился, намереваясь ее поцеловать.

Гидеон выругался про себя из-за того, что напугал ее. Но все же она сама пригласила его подняться в свою комнату. Велела принести вино.

Первый шаг сделала она.

Он должен был подыграть, не позволить спектаклю так внезапно закончиться. Если она и есть Мотылек, если она оставляла трупы по всему городу, то надо подобраться к ней очень близко – только так можно найти доказательства ее причастности. Если это и не она, то, скорее всего, кто-то из ближнего круга. И ему все равно надо проникнуть в него, а это можно сделать, лишь начав за ней ухаживать.

Если Руна позволит, конечно.

План Гидеона формировался, и часть его отображалась на страницах альбома мамы.

Он продолжал рисовать. Вскоре вырванных страниц было больше оставшихся. Он продолжал, пока рука сбоку не стала черной от угля, а спину не сковало от долгого сидения в согнутом положении.

Уже светало, когда появился эскиз платья, который Гидеону не был отвратителен.

Но оставались сомнения: понравится ли он Руне?

Под сапогами Руны хрустел гравий дорожки университетского кампуса, где у нее была запланирована встреча с Верити и Алексом.

Порыв ветра поднял в воздух пыль и закрутил подол накидки для верховой езды.

Руну приветствовал фасад Летнего дома из розового гранита с дверями, обитыми железом. Поправив сползающий с плеча ремень сумки, Руна распахнула обе створки и переступила порог. Пурпурного цвета обои с нарисованными гигантскими георгинами, декоративная зеленая плитка на полу. На территории университета расположились четыре общежития. Летний дом был оформлен в пастельных тонах с преобладанием цветочного орнамента.

Давно, когда они встречались здесь впервые, Верити, давая инструкции, объяснила Руне следующее: «Если войдешь и повсюду увидишь цветы, значит, ты в нужном месте».

Руна улыбнулась девушке за стойкой, та помахала рукой в ответ – она давно привыкла к частым визитам Руны. Она шла по коридорам в комнату подруги, и обои на стенах менялись: сначала это были нарисованные ирисы, потом желтые подсолнухи.

Руна остановилась перед дверью и постучала. Верити, щурясь, выглянула в небольшую щель. Каштановые волосы растрепаны, очков на носу не было.

Все указывало на то, что она спала.

– Извини, что я рано, – произнесла Руна.

Верити заморгала:

– Я совсем забыла о нашей встрече.

– О, мы можем перенести.

Та покачала головой:

– Нет, нет, заходи. Просто… постарайся не обращать внимания на беспорядок.

Руна проследовала за ней в крошечную, как чулан, комнату, не забыв закрыть за собой дверь. В пространстве размером в несколько футов от стены до кровати на полу валялась одежда, у стен – стопки книг, на полках – стеклянные банки. В некоторых содержались живые существа: насекомые, мелкие грызуны, в других – их трупики в специальной жидкости.