Книга Бессердечный охотник, страница 75 – Кристен Чиккарелли

– Что? – Звук, вырвавшийся из груди Алекса, походил на раскат грома.

Руна завернула ручку в листы и убрала обратно в корсаж.

– Посмотри на меня, Руна.

Алекс стоял у нее за спиной, но она не обернулась. Опустила голову и уткнулась взглядом в сучок на столешнице.

– Я предала бабушку. Привела прямо в наш дом Кровавую гвардию. – От охватившей ненависти к себе руки непроизвольно сжались в кулаки. – В тот день, когда ее убивали, стояла и смотрела, позволила им всем поверить, что я ее ненавижу. – К счастью, маска была по-прежнему на лице и скрыла полившиеся из глаз слезы. – После такого поступка меня нельзя назвать ни в чем не повинной.

Ей следовало забраться на платформу для очистки и кричать во все горло, что она любит Кестрел Уинтерс, что все они, желающие ей смерти, демоны, выходцы из ада.

– Ты делала то, что должна была сделать ради выживания. – Алекс наконец снял маску. – Кестрел хотела спасти тебя, хотела сохранить тебе жизнь. Береги подарок, который она тебе сделала.

Руна бросила на него пронзительный взгляд.

Ты ошибаешься.

Это совсем не подарок – остаться жить в то время, как самый любимый и дорогой человек умер по твоей вине.

Руна вспомнила день казни. Кестрел Уинтерс не дрожала от страха, не молила о пощаде, как делали преступники. Она держалась с достоинством и выдержкой королевы. Руна знала, что хотела бы так же вынести чистку, когда придет ее час. Но до этого сделает все, что в ее силах, для избавления от участи бабушки оставшихся ведьм.

– У меня часто возникает чувство, что ты боишься посмотреть мне в глаза, – произнес Алекс, положил теплые ладони на щеки Руны и потянул к себе. – Причина в том, что я берегу тебя от боли? От опасности быть пойманной? Не хочу видеть, как ты умираешь?

Он крепко прижал ее себе.

– Думаешь, ты все это заслужила, Руна?

Смотреть на него – все равно что смотреть ненавистную новую оперу – нелепую комедию, где героиня в финале получала все, о чем мечтала, и жила долго и счастливо. Эти оперы настолько надуманны, что всякий раз в зале Руне хотелось рыдать. Или подняться и уйти.

Порой, когда она смотрела на Алекса, возникало схожее чувство.

Он осторожно убрал руки от ее лица и потянул наверх маску, будто хотел разглядеть лучше.

– Руна…

В следующую секунду с громким звуком распахнулись двери, и он отскочил от нее. Он схватил пиджак, чтобы набросить на плечи Руны и скрыть забинтованную руку, но было слишком поздно.

В комнату вбежала Верити.

– Вот вы где. – Каштановые кудри рассыпались по плечам, алый цвет платья сделал кожу еще бледнее. – Если мне хоть раз снова придется выслушивать оды Барта о собственной коллекции обуви, я сойду с ума.

Она замерла и посмотрела на Алекса, затем – на Руну:

– Что с твоей рукой?

Гидеон оставил лошадь конюху и миновал двери Оукхейвен-парка с золотой инкрустацией. Небольшая люстра в холле освещала толпу гостей, ожидавших каждый свою карету. Гидеон прошел к ведущей на второй этаж лестнице с двумя маршами.

Некогда он сражался вместе с супругом Октавии Крид, Добрым командиром, они вместе пришли к Новой заре. В те времена командир был просто Николасом Кридом – одним из дворцовой стражи.

Познакомились они и того раньше – в боксерском клубе, когда Гидеону каждый вечер изрядно доставалось от соперника. Каждый матч заканчивался одинаково: Гидеон тащил свое избитое тело с ринга до стола в баре и долго сидел, делая вид, что не замечает презрительных взглядов мужчин. Всем его присутствие было отвратительно. Они называли его шлюхой ведьмы, они не желали видеть его на одном ринге с ними, но выгнать не решались – опасались гнева Крессиды.