Книга Нелюбый, страница 25 – Ксения Скворцова

Впрочем, предаваться излишним терзаниям было недосуг. Мстиша добилась своего, и грядущую ночь путники собирались провести на постоялом дворе Осеченок. Хотя Хорт и пытался создавать как можно меньше шума, приезд таких гостей не мог пройти незамеченным, и Мстислава не сомневалась, что вести о её прибытии уже достигли Сновида. Радостный трепет и волнение постепенно вытеснили тревогу, и княжна с удвоенной силой принялась воплощать в жизнь замысел, который они так долго лелеяли.

Всё было готово ещё в Медыни, поэтому Мстиша лишь по новому разу проверяла содержимое сумы да перекладывала кое-какие вещи из сундука с приданым в дорожную укладку. На подворье ей отвели лучшие покои, но и те оказались тесными и тёмными. В другое время Мстислава бы не стерпела подобного, но нынче княжна не замечала неудобства, а тольковозбуждённо порхала, заканчивая последние приготовления, почти позабыв о больной ноге.

Векша, ни жива ни мертва, сидела у порога, не сводя полных невысказанной мольбы глаз со своей госпожи.

— Всё сделала, как я велела? — не глядя на чернавку, бросила из-за плеча Мстислава.

— Да, княжна.

— Вот и славно. Ну, что ж, последняя ночь осталась. — Разрумянившаяся Всеславна наконец присела на краешек кровати и сложила беспокойные руки на коленях. — Ох, сердце так и колотится. Уснуть бы теперь. А то, коли глаз не сомкну, поутру буду снулая да бледная, негоже перед ладушкой такой показываться, — озабоченно проворковала девушка.

— Не тревожься, княжна, нет тебя краше. А сон твой я постерегу.

Мстислава только теперь прямо посмотрела на служанку.

— Что это ты мямлишь, точно помирать собралась? — с упрёком спросила княжна. Печаль Векши отравляла её счастливое воодушевление и поднимала со дна рассудка запрятанные, нежеланные мысли. — Да перестань глядеть, будто побитая собака! — начала злиться Мстиша.

— Прости, княжна. Не гневайся. Только я нынче стала Стояне завидовать. Она хоть горе своё отгоревала, да знает, что рано ли, поздно ли, ты пришлёшь за ней.

Мстислава скривилась, будто съела пригоршню недозрелого крыжовника. Едва ли она взаправду думала о том, чтобы вызвать к себе няньку, когда пообещала это старухе. С другой стороны, кто знает, не станет ли ей одиноко на чужбине. Ведь Векша права. С ней она, действительно, расставалась навсегда.

Мстиша нахмурилась. В её замысле была предусмотрена каждая мелочь, каждая подробность, но о судьбе своей самой близкой и верной служанки княжне и не пришло в голову позаботиться. Всеславна не хотела замечать, что чернавка едва притрагивалась к пище, почти не разговаривала и напоминала скорее тень, нежели живого человека. За собственными переживаниями и надеждами до Векши ли было Мстиславе?

Княжна тряхнула головой, гоня от себя непрошеные думы. Идти на попятную всё равно было поздно.

Решение нашлось быстро.

— Подай уборный ларец, — велела Мстислава.

Векша повиновалась, и, отомкнув тугую крышку, Мстиша принялась рыться в досканце, перебирая позвякивающие украшения. Она достала из вороха одежды платочек и стала накидывать в него перстеньки, подвески, шелестящие мониста.

— Вот так, — удовлетворённосказала княжна, любуясь на выросшую блестящую горку. — Да ещё убор мой, должно быть, к тебе перейдёт, — неуверенно добавила она и прикусила губу. Никто из них не знал, чем могла закончиться Мстишина затея для Векши. — На, бери! — Мстислава накрепко увязала ларечную кузнь в ткань и протянула чернавке.