Книга Пташка, страница 51 – Ксения Скворцова

– Не кручинься, ходит где-то под этим небом и твой суженый. Не зря говорят: невеста родится, жених на конь садится, – приободрил Гнеду Айфэ.

– Обещай, что позовешь на свадьбу! – шутливо пихнула его в бок девушка, отгоняя печальные думы.

– А ты – что заместо брата тебя выдавать стану.

– Идет! – засмеялась Гнеда, уворачиваясь от руки, норовящей схватить ее за щеку. С Айфэ было так легко…

– Никак спишь? – раздался рядомнасмешливый голос Фиргалла, и девушка очнулась от своих мыслей. – Это все твои сумасбродные затеи, – проворчал сид.

Накануне Гнеда, узнав от Финд, что дворовые девушки собрались трепать лен, с трудом уговорила своего наставника разрешить ей присоединиться к ним. Гнеде даже не пришлось выслушивать укоры о неподобающем для княжны занятии – презрительный взгляд Фиргалла был достаточно красноречив. Но ей настолько был необходим кусочек прежней жизни, что сид уступил, и девушка обрадовалась, когда, выйдя из трепальни, не попалась ему на глаза, с головы до пят серая от облетевшей кострики^[50], осипшая, наглотавшаяся льняной пыли, падающая с ног от усталости, но полная новыми песнями и девичьим смехом.

И все же ласковый день смягчил даже не склонного к снисходительности Фиргалла. Гнеде досталось куда меньше обычного, когда они остановились для ученья. Дольше всего сид мучил ее обхождением с ножом, раз за разом заставляя метать его в засохшее дерево. Во время отдыха он не преминул спросить с нее заданный урок, и девушка послушно пересказала отрывок из летописи Дрогеды, прочитанный накануне, речь в котором зашла о северянах.

– Твой отец принадлежал к древнему свеннскому роду, но, как ты знаешь, твои предки не одни пришли в Залесье. Были еще две могущественных семьи, тесно связанные с Бориветричами.

– Семья Войгнева? – мрачно спросила Гнеда.

Фиргалл кивнул.

– Его пращур Гуннар Мореход пришел вместе с Ингваром. Их было три друга – Гуннар, Ингвар и Бьерн.

– Бьерн? – наморщила лоб девушка, словно припоминая что-то.

– Да, медведь по-вашему. Их потомки обосновались в Залесье, и ныне, как ты знаешь, Яромир мертв, а Войгнев сидит на престоле. Потомок Бьерна же, Судимир, стоит во главе одной из самых влиятельных семей Стародуба.

– Он тоже дружил с моим отцом?

Сид удивленно приподнял брови.

– Ты говорил, Войгнев считался побратимом отца. Должно быть, они были близкими друзьями. До поры, конечно, – хмуро добавила она. – А что этот Судимир?

– Я знаю лишь, что после смерти Яромира Судимир стал кормиличем^[51] новоиспеченного княжича Стойгнева. Но я не встречал его, – пренебрежительно повел плечом Фиргалл. – Чтобы сохранить высокое положение и при старом, и при новом князе, надо уметь договариваться. И угождать. Находиться меж двух огней не всякий способен. Раз уж мы заговорили о свеннах, –продолжил он уже другим голосом, – давай-ка вспомним слова северного наречия.

Гнеда застонала, а ее наставник едва подавил улыбку. Он то полностью переходил на язык сидов, то начинал изъясняться на свеннском, и Гнеда, страдая от таких скачков, волей-неволей пыталась понять его и с величайшим трудом выражать свои соображения в ответ.

После передышки они, вопреки ожиданиям девушки, не повернули обратно, а, напротив, углубились в лес. Фиргалл заявил, что урок не закончился, и Гнеда, привыкшая к своевольности наставника, лишь безропотно повиновалась, позволяя Пламеню следовать за Ска, конем сида.