Книга Пташка, страница 73 – Ксения Скворцова

Вернуться? А заодно и догнать своего горе-убийцу по дороге на тот свет – благо далеко он уйти вряд ли успел. Страх увлек Гнеду на середину гиблой топи, но совсем другое дело на отрезвевшую голову выбираться на сушу.

Фиргалл! Что с ним? Мог ли он остаться в живых?

Кровь в жилах Гнеды похолодела. Они разделились, и тот, с луком, вернулся к сиду, чтобы обобрать его, поймать лошадей, оттащить труп в кусты.

Труп!

Она вскочила и, больше не раздумывая, одним духом пронеслась по всем холмикам до первого пригорка. Оттуда быстро нырнула в черное окно. Девушка опомнилась, только когда уже бежала обратно через травяной лес. Что она собиралась противопоставить сильному взрослому мужчине? На бегу Гнеда лишь вытянула из-за пояса нож, подарок Айфэ, про который и не вспоминала до этого времени.

Заслышав испуганное фырканье лошадей, девушка замедлила шаг и пригнулась, прокрадываясь в сухотравнике. Нужно было действовать хладнокровно и осторожно, то есть использовать те качества, коих Гнеде как раз недоставало. В глубине души теплилась сумасбродная надежда: сейчас она выйдет на опушку, а Фиргалл здоровехонек, ищет ее… Девушка легла наземь и поползла, стараясь не шуметь. Тихонько раздвинув былинки, она увидела стрельца. Он пытался сладить с Пламенем, который дрожал, звучно хлопая ушами и беспокойно ржа. Тело Фиргалла оставалось на том же самом месте, а уж точнее она видеть не могла.

С шарахающейся от него лошадью лучник обращался нежно, бормоча что-то ободряющее и пытаясь похлопать по гладкому боку. До него было около десяти шагов, в самый раз. Гнеда начала медленно разгибаться, одновременно занося руку для удара. Единственного в любом случае.

В последний миг он что-то почувствовал и быстро развернулся всем телом. Ладонь даже успела метнуться к налучью. Но это лишь подставило под бросок его грудь. Одно биение сердца – и нож торчал из того же места, куда душегуб вогнал стрелу Фиргаллу. Она сделала все безупречно, как на уроке. В кои-то веки сид был бы доволен своей ученицей.

Несколько последних мгновений своей жизни разбойник стоял с недоуменным видом, вопрошающе глядя в глаза выпрямившейся во весь рост Гнеде. Девушка сняла шапку и утерла ею пот, заливавший лицо. Мокрая коса высвободилась, тяжело падая на плечо, когда стрелец рухнул, как подрубленное дерево. Он все-таки успел узнать, что его убила женщина.

Гнеда собралась с силами и двинулась вперед, но ноги налились тяжестью, и шаги давались с трудом. Она шла медленно, чуть расставив руки, будто пытаясь ухватиться за невидимую опору. Разбойник лежал, вперив невидящие глаза в небо, и в них отражались лишь безмятежно плывущие в молочной синеве облака. Значит, неправда. В зрачках мертвеца не застывает навечно лицо убийцы.

Гнеда нагнулась и вынула ушедший почти по рукоять нож, постаравшись не коснуться тела. Рубашка вокруг раны тут же обильно увлажнилась темно-бурым.

Кровь. Это кровь. Отрицать бесполезно. Можно обмануть глаза, но запах… Нет, его не спутаешь ни с чем. Запах боли и смерти, что окутывал дворы во время осеннего забоя скота. Гнеда всегда старалась уходить в эту пору подальше из деревни. Она была не из тех, кто спокойно мог отрубить голову петуху или хотя бы равнодушно взирать на это зрелище. Но то было раньше.