Книга Пташка, страница 8 – Ксения Скворцова

Человек этот был из тех, чей возраст не поддается определению. Ясным было лишь то, что он находился в расцвете жизни и был полон сил, которые, точно крепкий квас, так и переливались за пределы тесного сосуда. Гнеда вдруг поняла, что эта мощь никогда не будет направлена против нее. Страх сразу покинул девочку, зато она почему-то смутилась.

Кузнец подошел ближе, остановившись на почтительном расстоянии, и, вытирая руки о тряпку, обратился к ней, степенно поклонившись:

– Чему бедный кузнец обязанудовольствием видеть в своей хижине маленькую госпожу? – На его губах промелькнула лукавая, но безобидная улыбка. – Может, она заблудилась, собирая в лесу малину?

Глаза человека излучали доброту и участие. Гнеда, не привыкшая к подобному, смешалась еще больше.

– Я вовсе не госпожа, господин Кузнец…

Девочка потупила глаза и замолчала. Кузнец улыбнулся:

– Что ж, тогда я тоже не господин. Мое имя Катбад. А как зовут мою милую гостью?

Гнеда удивленно вскинула брови. Ей никто никогда не говорил, что она мила, и уж тем более не величал госпожой.

– Я Гнеда из Перебродов… – она снова запнулась.

– Ну что же, Гнеда из Перебродов, – сказал Кузнец, скользнув взглядом по рваному вороту рубахи и большому синяку на руке девочки, – не окажешь ли мне честь и не разделишь мой скромный обед?

Он вопросительно посмотрел на Гнеду. При его словах глаза девочки загорелись, она вспомнила, что почти ничего не ела со вчерашнего дня. Заметив это, а также ее колебание, Катбад отворил перед гостьей калитку, приглашая пройти в дом. Большая собака приветливо завиляла хвостом и лизнула руку Гнеды. Кузнец провел гостью на задний дворик, где помог умыться. Когда девочка привела себя в порядок и вошла в дом, на столе ее уже ждал обед: в горшке дымилась каша, рядом в крынке стояло свежее молоко, тут же лежали щедрые ломти сыра и хлеба. От такого обилия яств у Гнеды закружилась голова, и она жадно накинулась на еду. Катбад же почти не притронулся к пище, с любопытством глядя на голодную девочку. Дождавшись, когда она наестся, Кузнец наконец промолвил:

– Что же, думаю, на сытый желудок беседовать легче. Что-то подсказывает мне, что Гнеда забрела в Черноречье не совсем случайно. Я прав?

Девочка с беспокойством вспомнила о том, зачем пришла. Ее цель казалась теперь нелепой, но Катбад внимательно смотрел на нее.

– Вижу, у тебя неприятности?

– Да, господин… то есть… Да, Катбад, ты прав.

Сбивчиво и торопливо Гнеда рассказала о своей вражде с перебродскими задирами.

– Так ты и есть приемная девочка Домомысла, – словно про себя произнес Кузнец, когда она закончила свой незамысловатый рассказ.

– Подкидыш, – поправила Гнеда, нахмурившись. Так ее называли в деревне. – Меня подбросили на порог Вежи.

– Странный выбор, – снова подумал вслух Катбад. – Из всей деревни остановиться на отшельнике-книжнике, которыйедва ли знал, что с тобой делать. Удивительно, как старец не передал тебя в одну из деревенских семей.

Тут Кузнец очнулся от своих мыслей и посмотрел на девочку, запоздало испугавшись, что его прямодушные размышления могли обидеть ее.

– Твердята, моя кормилица, хотела забрать меня к себе, но кому нужен лишний рот у печи, – не по возрасту рассудительно сказала Гнеда, – и потом, Домомысл не желал отдавать меня. Он говорит, что просто так ничего не бывает, значит, ему свыше суждено вырастить меня. Я и сама бы не рассталась с ним ни за что на свете. Лучше Домомысла никого нет.