Книга Вычисляя звезды, страница 3 – Мэри Робинетт Коваль

Он наконец облачился в свитер.

Из радиоприемника меж тем зазвучала какая-то новая песня.

Я выскочила из постели и схватила лифчик и трусики – не свежие, а те, что были на мне вчера.

За окном вовсю разыгрались снежные вихри.

– Видимо, поблизости рванул завод или склад с боеприпасами, – предположила я.

– Или в атмосфере вспыхнул значительных размеров метеор.

– Метеор?

Вспышка огромного метеора в атмосфере отлично объясняла, почему не прервалось радиовещание.

Я облегченно вздохнула.

Получается, всего лишь локальное событие!

– Так вот отчего не было взрывной волны! Просто в атмосфере молниеносно сгорел крупный метеор! Только и всего!

Пальцы Натаниэля коснулись моих. Затем он принял у меня бретельки лифчика и надел их мне на плечи. Зафиксировал застежку у меня за спиной и обхватил своими ладонями мои предплечья.

Его руки были горячими. Заметно горячее моей кожи.

Я слегка расслабилась, но думать о вспышке не прекратила.

Она была такой неистовой, такой яркой!

Он слегка сжал мои предплечья, а затем опустил руки.

– Именно.

– Всего лишь метеор?

– А что же еще? Давай потихоньку собираться назад, в город.

Верить его словам мне хотелось отчаянно, но вспышка… Вспышка была такой интенсивной,что и зажмуренные веки помехой ей не стали!

И то был всего лишь метеор?!

Пока мы одевались, из радиоприемника неслись одна жизнерадостная композиция за другой, и каждый раз, когда очередная заканчивалась, я смотрела на транзистор, уверенная, что на этот-то раз кто-нибудь расскажет нам, что произошло.

Все же мое подсознание, похоже, предостерегало, что худшее еще впереди, и, повинуясь ему, я вместо мокасин надела походные ботинки.

И тут пол содрогнулся, а фарфоровая малиновка, заплясав вдруг, свалилась с прикроватного столика.

Сначала я было подумала, что мимо проезжает тяжелый грузовик. Но какое там, ведь мы находились в горах – вдалеке от любых асфальтовых дорог.

Землетрясение?

Но с чего бы, ведь мы находились в абсолютно геологически стабильных горах Поконо.

Не размышлявший о геологической стабильности данных мест Натаниэль схватил меня за руку и потащил к двери.

Тут пол под нами вздыбился и заходил ходуном.

Мы, вцепившись друг в друга, тоже задвигались, словно исполняющая фокстрот парочка навеселе.

Стены изогнулись, а потом… потом рухнула разом вся хижина.

Я почти уверена, что орала тогда во все горло.

Когда земля вновь обрела стабильность, оказалось, что радиоприемник все еще играет, а мы с Натаниэлем лежим, прижавшись друг к другу, в остатках дверной рамы.

Вокруг нас кружилась, неторопливо опускаясь, наполнившая морозный воздух пыль.

Я смахнула пыль с его лица.

Руки у меня дрожали.

– Как ты? – спросила я.

– Хуже не бывает, – ответил он.

Его голубые глаза были широко раскрыты, но оба зрачка имели одинаковый размер, так что… Вроде бы он особо не пострадал.

– Ну а как ты?

Прежде чем ответить «лучше не бывает», я, вздохнув, все же мысленно провела инвентаризацию своего тела.

Меня по-прежнему переполнял адреналин, но несомненно я не обмочилась, хотя, признаюсь, и была близка к тому.

– Завтра мне будет больно, но не думаю, что получила какие-то серьезные повреждения. В отличие от нашего жилища.

Он кивнул и вытянул шею, оглядывая полость в развалинах хижины, в которой мы оказались похоронены.

Сквозь щель, где потолочная панель из фанеры упала на остатки дверной фрамуги, пробивался солнечный свет.