Книга Путь Стаи, страница 124 – Юна Ариманта

Но не досмотреть оказалось невозможно. Пришлось испить эту боль до конца, наблюдая за страданиями девушки, проснувшейся и обнаружившей, что возлюбленного больше нет. Прижимавшейся губами к его холодным губам и тщетно пытающейся услышать стук навек остановившегося сердца.

— Нет! Только не это! — шептала Динка, дрожа всем телом. Она лучше кого-либо в этом зале знала, как распахивается в груди черная бездна безнадежности, как боль заполняет душу и тело, парализуя и лишая способности дышать. Вот только Динка тогда не умерла, а, словно сказочная птица феникс, воскресла на пепелище совсем другим существом. Уже не человеком. Однако героиня сказки этого не смогла. Она сломалась и, вонзив в свое сердце кинжал, упала рядом со своим возлюбленным, разметав по каменному полу склепа свои прекрасные золотые волосы.

«Нет повести печальнее на свете…» — провозгласил голос с небес, и занавес медленно стал смыкаться.

Люди внизу зашумели, стали хлопать ладонями друг о друга, что-то кричать. Но Динка со Шторосом потрясенно сидели, глядя на бархатный занавес и сжимая друг друга в объятиях.

— Пожалуй, это стоило того, чтобы отдать два серебра, — нарушил молчание Шторос охрипшим голосом.

— Я никогда больше не пойду в театр, — Динка разразилась новой порцией рыданий, уткнувшись ему в грудь.

— Это всего лишь представление сказки, — попыталсяутешить ее Шторос. — Смотри, на сцену вышли актеры и кланяются.

— Не хочу ни на кого смотреть, — помотала головой Динка, не отрываясь от его груди. — Пошли отсюда скорее.

Шторос поднялся и повел плачущую Динку к выходу. Пока все чествовали актеров, в фойе было пустынно и проход был свободен. Они быстро выбрались на улицу и остановились у фонтана в центре площади, стоявшего как раз напротив театра.

Динка подняла заплаканные глаза на Штороса.

— Это неправильная сказка, — сказала она с надеждой вглядываясь в его изумрудные глаза. — Так не должно было закончится. Должно быть, чтобы они остались вместе и жили долго и счастливо. Верно?

Шторос грустно покачал головой.

— Это очень жизненная сказка, — ответил он печально. — В жизнь плохое случается гораздо чаще, чем в сказках. И никто не будет обещать тебе, что ты будешь жить долго и счастливо с тем, кого ты полюбила.

— Но это не про меня, — упрямо возразила Динка, прижимаясь к его груди и глядя в небо, раскрашенное закатом в алые и золотые оттенки. — У меня все будет по-другому. И я буду жить долго и счастливо с теми, кого я люблю.

— Конечно. Так и будет, — ответил Шторос, и Динка почувствовала по его голосу, что он улыбается.

— Нам пора возвращаться? — спросила она, глядя на солнце, скрывшееся за морем уже наполовину. Возвращаться в таверну прямо сейчас не хотелось. Хотелось побыть еще немного с этими чувствами, которые пробудило в ней представление. Прожить их, прочувствовать и отпустить. Хотелось еще немного побыть принцессой, держась за руку своего принца. Хотелось чего-то особенного, что утешило бы ее. А вовсе не решать насущные проблемы.

— Давай еще немного погуляем, — словно услышав ее мысли, предложил Шторос. — Наймем экипаж, поедем в парк тысячи фонариков.

— Остальные будут волноваться, — Динке отчаянно хотелось согласиться, но ведь они обещали вернуться к закату.

— Подождут немного. Они же знают, что мы вдвоем. Догадаются, что нам захотелось подольше побыть наедине, — уговаривал Шторос. Ему тоже хотелось продлить волшебное очарование? Динка взглянула ему в глаза, увидела, как сверкают в них последние лучи заходящего солнца, и кивнула.