Книга Путь Стаи, страница 224 – Юна Ариманта

— Ну вот, я расстроил тебя еще больше? — огорчился Тирсвад, внимательно наблюдавший за выражением ее лица.

— Нет, что ты! — Динка тряхнула головой и нарочито бодро улыбнулась. — Просто не выспалась. Скоро все пройдет.

— Если ты устанешь, я могу понести тебя на руках, — тут же предложил он. — Нам придется далеко идти вглубь острова.

— Как только устану, обязательно скажу, — улыбнулась Динка, притягивая его голову за затылок к своему лицу и целуя его в нос. Тирсвад хрипло хохотнул и поставил ее на дно лодки. Динка отстранилась от его груди, продолжая улыбаться. Какой бы Динка не была уставшей и раздраженной, на него единственного не получалось разозлиться.

Рядом на лавку гребца уже устроился Дайм, и Динка, проходя мимо него, положила руку на его плечо. Дайм тут же накрыл ее кисть своей большой ладонью и легко сжал, а затем выпустил. Перешагнув через первую лавку, Динка подошла ко второй, на которой сидели рядом Хоегард и Шторос. Напряжение между ними звенело натянутой струной. Динка перешагнула через лавку, и, ничего не сказав, прошла на нос шлюпки. Интересно, а Хоегард знал за чтоказнили Штороса? Наверняка знал, и ничего не говорил. Ведь они так близки между собой. Динка вспомнила странный разговор между ними в трюме, когда Хоегард спрашивал Штороса, а можно ли ему доверять…

Мужчины налегли на весла, и лодка постепенно ускоряющимися рывками поплыла в сторону берега. Динка сидела на носу и смотрела на приближающийся пляж, старательно гоня из головы пугающие мысли. Что толку размышлять о прошлом Штороса, если она все равно не сможет прогнать его? Если он погибнет, едва отделится от нее на несколько шагов… А гибели ему она не желала, несмотря ни на что.

Зрелище, открывающееся ее глазам, завораживало. Это место могло бы показаться обиталищем богов. На ясном синем небе катился по горизонту огромный сияющий шар солнца. В его свете вода залива казалась чистым золотом, а сверкающий на берегу песок — серебром. Чужеземные растения клонили к земле огромные листья всех оттенков зеленого. Даже чирикающие в ветвях птицы казались драгоценными украшениями. Своей яркой раскраской они привлекали внимание, и Динка волей неволей следила за мелькающими между листвой разноцветными крылышками.

Динка вдруг подумала про свой родной край, где она выросла и прожила всю свою жизнь. Про густой темно-зеленый ельник за околицей, под кронами которого всегда прохладно даже в самую летнюю жару. Не увидеть ей теперь родных мест, не бегать босиком по мягкому мху, не собирать в лукошко душистую землянику на ярких солнечных полянках. На глаза навернулись слезы.

Когда они вышли к портовому городу, с неба падал первый снег. Сейчас дома зима. Сугробы лежат по пояс, а снег от мороза хрусткий и блестящий на солнце. Перед зимним солнцестоянием брат всегда притаскивал из лесу пушистую, пахучую елочку, а Агнесс наряжала ее привезенными с ярмарки печатными пряниками, разноцветными леденцами и яркими лентами. В самую длинную ночь они накрывали стол разными яствами, чтобы жизнь в нарождающемся году была сытая и богатая.

Динка не замечала, как слезы градом катятся по ее щекам, капая в морскую воду.

Ливей, где он теперь? Жив ли? Все также выпивает? А Агнесс… Какой бы она не была, она по-своему заботилась о Динке. Вырастила ее, как дочь. А Динка… Что Динка? Она осталась жива и наслаждается любовью тех, кто разрушил ее жизнь, убил ее семью, подруг, соседей. А теперь и вовсесобирается навсегда уйти в чужой неизвестный мир. Хочет ли она этого? Или у нее опять нет выбора?