Книга Мертвая хватка, страница 2 – Питер Джеймс

— Лентяйка! — объявил он. — Лентяйка чертова!

— Ну и что? У меня лекций сегодня нет. Ясно?

— Уже полдевятого, правда?

— Угу. Я от тебя слышала: восемь. Потом восемь пятнадцать. Потом восемь двадцать пять. Хочу сладко поспать.

Он взглянул на нее сверху вниз:

— Ты и так сладкая. Знаешь?.. Мы после полуночи не занимались любовью.

— И все-таки ты бросаешь меня?

— Придется.

Она протянула руку, крепко вцепилась в пряжку брючного ремня. Он охнул, Сьюзи усмехнулась.

— Ложись.

— Я должен повидаться с профессором, потом идти на лекцию.

— На какую?

— Проблемы Гэлбрейта [1] и современная рабочая сила.

— Ого! Везет тебе.

— А то. Выбор между современной рабочей силой и тобой не бином Ньютона.

— Хорошо. Ложись.

— Не лягу. Знаешь, что будет, если я не наберу в этом семестре хорошие баллы?

— Вернешься в Штаты к мамочке.

— Ты мою маму знаешь.

— Угу. Страшная женщина.

— Сама говоришь.

— Значит, ты ее боишься?

— Моей мамы все боятся.

Сьюзи приподнялась, отбросила за спину длинные темные волосы.

— Кого больше боишься: ее или меня?

Он наклонился, поцеловал девушку, с наслаждением впитывая сонное дыхание.

— Ты потрясающая. Я уже говорил?

— Около тысячи раз. Ты тоже потрясающий. Я уже говорила?

— Около десяти тысяч раз. Как заевшая пластинка. — Тони забросил на плечи легкий рюкзак.

Сьюзи взглянула на него. Высокий, худощавый, короткие темные волосы смазаны гелем, торчат неровными иглами, на лице модная щетина — очень приятно колется. Стеганый анорак поверх двух футболок, джинсы, кроссовки. Пахнет одеколоном «Эберкромби энд Фитч», который она действительно обожает.

Он покорил ее своей уверенностью при первом же разговоре в темном подвальном баре «Правда» в Гринич-Виллидж, когда она приехала в Нью-Йорк на каникулы вместе с лучшей подружкой Кэти. В конце концов бедняжка Кэти полетела в Англию одна, а Сьюзи осталась с Тони.

— Когда вернешься?

— Как можно скорей.

— Слишком долго!

Он снова поцеловал ее.

— Люблю тебя. Обожаю.

Она замахала руками, как ветряная мельница.

— Еще.

— Ты самое великолепное, прекрасное, очаровательное существо на планете.

— Еще!

— С каждой секундой разлуки скучаю по тебе все больше, и больше, и больше.

Сьюзи снова замолотила руками.

— Еще!..

— Жадничаешь.

— Это ты превратил меня в жадину.

— А ты меня в сексуального маньяка. Пойду, пока чего-нибудь не наделал.

— Прямо так меня оставляешь?

— Вот так.

Еще раз чмокнул, натянул бейсболку, выкатил из квартиры горный велосипед, вышел из парадного в холодное ослепительное апрельское утро. Закрывая за собой дверь, вдохнул солоноватый морской воздух Брайтона и взглянул на часы.

Проклятье!

Встреча с профессором через двадцать минут. Если как следует приналечь на педали, еще можно успеть.

Чик. Щелк. Пи-и-и… пи-и-и… кар-р… ух… чирик… кряк… фьють-фьють…

— С ума можно сойти от этого шума, — проворчала Карли.

Тайлер на пассажирском сиденье «ауди» согнулся над айфоном, играя в адскую игру под названием «Сердитые птицы», на которую подсел. Почему он без конца шумит?

Айфон издал звук бьющегося стекла.

— Опаздываем, — сказал мальчик, не глядя на мать и не прекращая игру.

Чик-чирик… кар-р-р… ух-ух…

— Пожалуйста, Тайлер. Голова раскалывается.

— Да? — ухмыльнулся он. — Нечего было вчера надираться. Опять.

Карли сморщилась, услышав неподобающее для ребенка выражение.

Пи-и-и… пи-и-и… ух…

Хорошо бы схватить этот долбаный айфон и выкинуть в окно.

— Ну, ты тоже надрался бы, если б встретился с таким придурком.

— Будешь знать, как ходить на свидания вслепую.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Я в школу опоздал. Получу нагоняй. — Тайлер внимательно посмотрел на Карли сквозь овальные стекла очков в проволочной оправе.

Щелк-щелк… тр-р-р…

— Позвоню, предупрежу, — сказала она.

— Вечно звонишь и предупреждаешь. Ты безответственная. Наверное, мне надо просить об опеке.

— Не один год упрашиваю, чтоб тебя опекунам отдали. — Карли уставилась в лобовое стекло на красный свет, на бесконечный поток машин на перекрестке, потом взглянула на часы. 8:56. Если повезет, забросит сына в школу и успеет на прием к педикюрше. Замечательно: вдвойне поганое утро. Сначала удаление мозоли, потом клиент — мистер Мизери. [2] Неудивительно, что жена его бросила. Слишком много взяла на себя, выйдя за него замуж. Впрочем, солиситору [3] платят не за суждения. Ей платят за то, чтобы она не позволила миссис Мизери отхватить у мужа оба яичка и прибрать к рукам все прочее его — в строгом смысле, их достояние.

— Мам, до сих пор больно, правда…

— Что?.. А, пластинка…

Тайлер дотронулся до губы.

— Слишком тугая.

— Позвоню дантисту, договорюсь о приеме.

Мальчик кивнул и снова сосредоточился на игре.

Светофор переключился. Карли передвинула правую ногу с тормозной педали на акселератор. Начались новости, она потянулась, прибавила звук.

— Я еду к старикам в выходные?

— Мне бы не хотелось, чтобы ты их так называл. Это твои бабушка и дедушка.

Тайлер передернул плечами.

— Обязательно ехать?

— Обязательно.

— Почему?

— Это называется «обслуживание завещания».

— Как? — нахмурился он.