Книга Хозяйка Ольбранского замка, страница 48 – Мелина Боярова

Мужик молча выслушал меня, скрипнул зубами и процедил:

– В таком случае, не отставайте! Я в няньки не нанимался.

Топор Григорий заткнул за пояс, подхватил фонарь и вышел на улицу. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

Я как-то иначе представляла себе спасательную операцию. В земном прошлом, когда застревала одна машина, чтобы ее вытянуть, приезжала другая. А тут ни телеги,ни тягловой силы не наблюдалось. Только мужик деревенский – бугай здоровый, но злющий и нелюдимый. Ему даже лужи и колеи грязи оказались нипочем. Перешагивал через них ножищами и двигался вперед, словно танк. Мы с Матвеем еле поспевали следом.

Нашему возвращению Матрена, Павка и Дуняша обрадовались, только что обниматься не кинулись.

– Ох, Ярушка! Какое счастье, что вы благополучно обернулись. Перепачкались-то как! Перемазались! А мы тут такого страху натерпелись, такого, кто бы знал! А помощь где? Кто это с тобой? – посмотрела на нашего сопровождающего с надеждой.

– Это и есть наша помощь! И защитник, Данияром Константиновичем обещанный. Григорий Михайлович сказал, что сам управится с ремонтом, – добавила с ехидцей.

– Да, как же это? Телегу же впятером не поднимешь! – ахнула бабулька, а я только плечами пожала.

Что ей ответить?

Мужик тем временем деловито обошел повозку, изучая со всех сторон. Лошади забеспокоились при его приближении, заволновались.

– Отведи скотину подальше, пока я тут разберусь! – небрежно бросил Матвею, который кинулся исполнять поручение.

Григорий сначала осмотрел колесо, затем под днище телеги заглянул. Попробовал приподнять ее с одного края, да ведь – тяжелая! Поморщившись, с недовольством оценил гору багажа, который Матрена с Павкой разместили внутри завалившейся повозки.

– Разгрузить надо, пока ось чинить буду! – пробормотал вслух и, не откладывая в долгий ящик, принялся выкидывать вещи прямо в грязь.

И первый же сундук звякнул так, будто в нем что-то разбилось. У Матрены глаз дернулся. Я гулко сглотнула, понимая, что сейчас грянет буря посильнее той, что устроила природа.

– Ты что же творишь, ирод? Там же сервиз ханьский! Посуда! Вазы хрустальные! Башкой своей бородатой понимаешь, сколько убытков Ее светлости нанес? – бабуля сразу перешла на визг, от которого у меня уши заложило. – Ты до конца жизни долг не отработаешь! Пороть тебя надо, помощника бедового. Ишь, ряху какую отъел, а ума не нажил! Вот прибудем на место, Ее светлость прикажет тебе плетей всыпать!

Я заметила, как у Григория руки в кулачищи сомкнулись, расслышала скрип зубов. А после он развернулся со зверским выражением на лице и так зыркнул на Матрену, что любой человек сразу понял бы, с таким бирюкомшутки плохи. Мне опять показалось, что в глазах мужика сверкнули желтые огни. Ясно, что это отблески фонаря создали такой эффект, но в свете последних событий, смотрелось жутковато.

– Это вот ее нужно было спасать? – невежливо ткнул пальцем в Матрену, обращаясь ко мне. – Я вам ни батрак, ни слуга, ни подчиненный, чтобы нападки терпеть! Если не нужна помощь, сидите тут до посинения.

– Да, как ты с Ее светлостью разговариваешь, мужлан неотесанный! – бабульку затрясло от негодования.

– А где вы Светлость тут увидели? – фыркнул мужик. – Я кроме перстня, который еще проверить надо, не подделка ли, никаких доказательств не получил. И командовать вы у себя в курятнике будете! А я – человек служивый, никому из вас неподвластный. Меня поставили здесь за порядком следить, вот и слежу, отваживаю проходимцев, за чужой счет поживиться пытающихся.