Книга Божественные соперники, страница 33 – Ребекка Росс

Айрис отложила сэндвич.

– Я могу посмотреть заметки, которые ты уже собрал?

Роман колебался.

– Ладно, проехали, – махнула она рукой. – Бестактно было спрашивать. Я бы тоже никогда не показала тебе свои.

Он без слов полез в сумку и вручил ей блокнот.

Айрис начала перелистывать страницы. Роман вел записи методично и организованно. Приводил множество фактов, цифр и дат. Айрис прочла несколько строчек черновика, и, наверное, на ее лице появилось страдальческое выражение, потому чтоРоман заерзал.

– Что такое? – спросил он. – Я сделал что-то неправильно?

Айрис закрыла блокнот.

– Нет, пока что ты не сделал ничего неправильного.

– Это стенограмма, Уинноу. Я расспрашивал родителей об их пропавшей дочери. Это их ответы. Я старался отразить это в своей заметке.

– Да, но здесь нет чувств. Нет эмоций, Китт. Ты задаешь родителям такие вопросы: «Когда вы в последний раз получали вести о вашей дочери?», «Сколько ей лет?», «Почему она захотела сражаться за Энву?» И ты приводишь факты, но не спрашиваешь, как они живут или что они могут посоветовать людям, которые переживают такой же кошмар. Или даже что газеты или общество могут для них сделать. – Айрис отдала ему блокнот. – Я думаю, в этой статье твои слова должны разить как нож. Читатели должны почувствовать эту рану в своей груди, даже если они сами никогда не теряли близких.

Роман пролистал блокнот и открыл на чистой странице. Поискав в сумке ручку, он спросил:

– Можно?

Айрис кивнула. Девушка смотрела, как он записывает ее слова изящным почерком.

– Ты упомянула, что твой брат пропал без вести. Не хочешь об этом рассказать?

– Он поступил на службу пять месяцев назад. Мы с Форестом всегда были очень близки. Поэтому когда он пообещал писать, я знала, что он напишет. Но проходила неделя за неделей, а писем все не было. Тогда я стала ждать письма от его командира – из тех, что посылают, когда солдат убит или пропал без вести. От командира тоже ничего не пришло. Поэтому у меня остается слабая надежда, что Форест все-таки жив, просто не может ничего сообщить. Или его отправили на опасное задание, и он не рискует выходить на связь. По крайней мере, так я себя убеждаю.

– И что ты при этом чувствуешь? – спросил Роман. – Как бы ты это описала?

Айрис молчала.

– Тебе не обязательно отвечать, – торопливо добавил он.

– Это как носить обувь, которая мала, – прошептала она. – Ты замечаешь это с каждым шагом. Как мозоли на пятках. Как кусок льда в груди, который никогда не тает, и ты можешь спать лишь несколько часов, потому что всегда думаешь, где он. Это беспокойство просачивается в твой сон. Жив ли он, ранен или болен? В некоторые моменты хочется оказаться на его месте, неважно, какой ценой. Просто чтобы узнать его судьбу и обрести покой.

Она смотрела, как Роман все записывает. Он помолчал, глядя в блокнот.

– Невозражаешь, если я процитирую тебя в статье?

– Можешь цитировать, но я предпочитаю остаться анонимной. Отри знает, что мой брат на войне, но больше никому в «Вестнике» об этом неизвестно. Я бы предпочла, чтобы так и оставалось впредь.

Роман кивнул.

– Мне очень жаль, Уинноу. Я про твоего брата.

Два добрых слова от Романа Китта всего за час? Поистине сегодня день сюрпризов.

Когда они начали собираться на работу, по парку пронесся порыв холодного ветра. Айрис поежилась в своем тренче, глядя на голые ветки, которые трещали над головой.