Книга Божественные соперники, страница 67 – Ребекка Росс

Что случилось? Он отчаянно хотел знать. В конце концов он вымотался и сел на край кровати, обуреваемый дурными предчувствиями.

Может, город, в котором она остановилась, подвергся атаке? Он представил, как Айрис затаилась в укрытии, а вокруг падают и взрываются бомбы, рассыпая снопы искр и сея разрушения. Представил, что Айрис ранена. Представил, что солдаты Дакра врываются в город и берут ее в плен.

Роман не мог сидеть на месте.

Он встал и снова начал расхаживать, проделывая борозду в ковре.

Если с ней что-то случится… как ему об этом узнать?

– Айрис, – произнес он, глядя на свет лампы. – Айрис, напиши мне.

В три часа утра он достал из тайника ее старые письма, сел на пол и перечитал их. Хотя его всегда трогали ее послания Форесту, теперь он почувствовал, что его пронзили слова, которые она писала ему самому. Они причиняли боль, и Китт не знал почему.

Роман вышел из комнаты в темные коридоры особняка и пошел тем путем, которым ходил ночь за ночью после смерти Дел, когда его одолевала бессонница. Когда ему было пятнадцать и он был настолько сломлен, что ему казалось, будто горе похоронит его.

Тихо, словно призрак, он спустился по лестнице, прошел через холодные комнаты и извилистые переходы, пока наконец его не привлек слабый свет на кухне. Роман ожидал, что дом, почуяв его беспокойство, приготовит ему теплого молока и печенья. Однако, перешагнув через порог, он увидел на кухне бабушку. Та сидела за столом со свечой и чашкой чая.

– Роман, – произнесла она своим характерным резким тоном.

– Б-бабуля, – ответил он. – Прости, я не думал, что… Я сейчас уйду.

– Не будь смешным. Чайник еще не остыл, если хочешь чаю. Хотя я знаю, что ты предпочитаешь кофе.

Это было приглашение поговорить. Роман был совершенно измучен. Сглотнув, он вошел на кухню и взял чашку, налил себе чаю и сел напротив бабушки, поначалу боясь смотретьей в глаза. Она умела читать мысли.

– Почему не спишь в такой час? – спросила она, буравя его проницательным взглядом.

– Жду письма.

– Письма глухой ночью?

Он вспыхнул.

– Да.

Бабушка продолжала пристально смотреть на него. За всю жизнь она улыбалась от силы раза три, поэтому Роман был потрясен, увидев, что ее поджатые губы изгибаются в усмешке.

– Значит, ты наконец нашел достойное применение моей пишущей машинке, – сказала она. – Как я понимаю, ты пишешь внучке Дейзи Уинноу?

Роман замешкался, но все же кивнул.

– Откуда ты знаешь?

– Просто догадка. Учитывая, что мы с Дейзи обе решили оставить пишущие машинки в семье, а не отдавать их в это жалкое подобие музея.

Роман подумал о письме, которое Айрис написала до того, как ей помешало что-то, происходящее за много километров отсюда. Она обнаружила, что их пишущие машинки связаны, и теперь ему очень хотелось узнать, что это за связь.

– Ты дружила с Дейзи Уинноу? – осмелился он спросить, зная, что бабушка всегда неохотно говорила о прошлом.

– Тебя это удивляет, Роман?

– Ну… да, – ответил он чуть раздраженно. – Наша семья…

– Снобы из высшего общества, попавшие туда благодаря новым деньгам? – предположила она. – Да, знаю. Вот почему я так сильно любила Дейзи. Она была мечтательницей и изобретательницей с открытым сердцем. Нас с Алуэттой никогда не заботил ее социальный статус.

Она замолчала. Роман тихо ждал, а потом, затаив дыхание, слушал рассказ бабушки о дружбе с Алуэттой Стоун и Дейзи Уинноу и о печатных машинках, благодаря которым они когда-то поддерживали связь.