Книга Пышка замуж не желает, страница 21 – Тая Вальд

— Вы не можете идти, — констатировал Айлос, прерывая мои горькие размышления. Его голос был ровным, и в нём не было прежней теплоты.

— Я попробую… — начала я, но не успела договорить.

Он внезапно наклонился и легко подхватил меня на руки. Я ахнула от неожиданности, инстинктивно обвивая его шею руками. Он держал меня так, будто я не весила ничего.

— Что вы делаете?! — взвизгнула я. — Положите меня на место! Вы же советник, вас увидят! В конце концов у вас пупок развяжется!

Он фыркнул, но это был не тот смех, что утром. Он звучал коротко и сухо.

— Во-первых, мой пупок куда крепче, чем вам кажется. А во-вторых, — он посмотрел на меня своими ледяными глазами, и в них мелькнула тень улыбки, — я же дракон, леди Лиарра. Ваш вес для меня — что спелое яблоко для человека. Так что не дёргайтесь, а то действительно уроню.

Я притихла, поражённая. Не только его словами, но и самой ситуацией. Меня. Несли. На руках. Серёжа бы умер со смеху, увидев это — ему было тяжело донести даже пакеты из машины. А тут… Тут меня нёс на руках через королевский сад невероятно красивый мужчина…

Но по мере того, как он нёс меня, твёрдо и уверенно ступая по дорожкам, моё первоначальное смущение стало понемногу отступать, уступая место странному,непривычному чувству… заботы? Безопасности? Его руки были сильными, я не чувствовала ни малейшего намёка на то, что он меня уронит. От него пахло чистым, холодным зимним ветром, свежевыпавшим снегом, можжевельником. Я невольно прижалась к его груди, и моё сердце, недавно колотившееся от страха, начало стучать совсем по-другому — громко, глупо и предательски-наивно.

Вскоре мы миновали знакомые коридоры, и свернули в другом направлении, остановившись у высокой дубовой двери с инкрустацией в виде снежинок. Он толкнул её плечом, и мы вошли внутрь.

Если мои апартаменты были воплощением нежной, женственной роскоши, то его были царством порядка, интеллекта и сдержанной силы. Комната была просторной, но уютной. Высокие полки до потолка, забитые книгами в кожаных переплётах. Большой дубовый стол, заваленный аккуратно разложенными бумагами, картами и свитками. В камине, в отличие от парадных залов, не пылал огонь, а тлели угли, наполняя комнату лёгким теплом. Пахло старыми фолиантами, кожей, древесиной и тем же холодным, свежим ароматом, что исходил от него самого. Ничего лишнего, ничего показного.

Он отнёс меня к широкому кожаному дивану, стоявшему у камина, и бережно усадил.

— Давайте посмотрим на вашу ногу, — его голос снова приобрёл деловой, отстранённый оттенок.

Я молча кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Он встал на колени перед диваном, его белые волосы серебрились в полумраке комнаты. Он бережно приподнял подол платья, обнажив щиколотку. Я зажмурилась от стыда — нога была пухлой, далеко не идеальной, а теперь ещё и распухшей.

— Ничего страшного, — пробормотал он, легонько прикасаясь пальцами к коже. — Просто растяжение. Но синяк будет знатный.

Его прикосновения были профессиональными и безличными, но от них по моей коже всё равно бежали мурашки. Он встал, подошёл к небольшому фонтанчику в углу комнаты и вернулся с мокрым, холодным полотенцем. Осторожно приложил его к моей лодыжке. Холод приятно обжигал кожу, притупляя боль.

Я сидела, смотря на его склонённую голову, на длинные белые ресницы, и не знала, куда девать глаза. Напряжение между нами витало в воздухе, густое и невысказанное.