Книга Покорная для Короля Нагов, страница 10 – Герда Куинн

Тихо, без истерики она высвободилась из объятий Короля и поплелась в свою комнату, оплакивая потерявшегося родителя и становясь сиротой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Одни только Боги знали, чего стоило Эсмонду Покорителю сдержать себя при виде графа де Лавилля! Этот старый идиот даже не потрудился хотя бы изобразить раскаяние! Нет, наоборот — глупо улыбался и искренне недоумевал, что это его Величество так нервничает?

— Граф де Лавилль! — начал король и в его голосе послышались явные шипящие нотки — Мне очень хотелось бы узнать, откуда у Вас появилось право лупцевать графиню по щекам, как какую — нибудь кухарку или горничную? Я слушаю внимательно. И не дай Боже Вам соврать, граф!

Де Лавилль замешкался. Потом начал мямлить, заикаясь и краснея, как нерадивая ученица перед строгим учителем:

— Ваше Вели… я не хотел причинить Вам…

— И тем не менее причинили. Вы ударили мою невесту, Лавилль… Что дальше? Поджог королевского замка? Убийства слуг? Бунт?

На слове " бунт " граф дрогнул, покрывшись простынёй холодного липкого пота. Ему ли было не знать, ЧТО наги творят с бунтарями… Какие показательные казни устраивают на площадях городов!

А король продолжал, не отрывая холодных зелёных глаз от лица графа:

— Так что же мы решим? Как поступим? Может, мне вызвать стражу, дабы сопроводить Вас в Башни?

— Прошу помиловать… — при упоминании о Башнях Сейдрик потерял способность держаться на ногах и рухнул к ногам короля, как гнилое дерево.

Эсмонд посмотрел вниз и ухмыльнулся:

— Вы же понимаете, этого мало, граф. Просто попросить пощады недостаточно. Мне нужны какие то другие… гарантии того, что Вы искренне раскаялись.

Де Лавилль непонимающе и подобострастно уставился на нага.

— Извольте вычистить мои сапоги, граф. — велел король — Да, да. Поработайте языком. Всё равно ни на что больше Ваш поганый рот непригоден. Ну? что же Вы медлите? Я жду, Сейдрик.

Этой унизительной экзекуции любой предпочёл бы смерть. Любой… Но, как выяснилось, граф ещё не готов был встретить её стальные объятия. Поэтому он послушно выполнил то, что от него требовалось.

Когда всё было закончено, король склонился к Сейдрику и холодным тоном произнёс:

— Вы прощены. А теперь я велю Вам следующее. Убирайтесь отсюда как можно быстрее. И на будущее. Советую забыть дорогу в мой дом, падаль. Также попрошу изгнать из памяти любые воспоминания о нашем невольном родстве. Вам всё ясно?

— Всё… — прошептал Сейдрик.

Когда граф исчез из поля зрения нага, тот относительно успокоившись, направился разыскивать Эйрин.

… Эйрин не помнила, как добралась до своей комнаты. Как легла в постель прямо в чулках и белом пеньюаре. Ведь прямо в таком виде — в ночной одежде, со спутанными белыми кудрями она и бегала по замку ранним утром, забыв о нормах приличий. Сейчас ей было и не до приличий, и не до предстоящей свадьбы, и не до короля, и не до чего.

В груди как будто образовалась гулкая тугая пустота. Раньше там находилось место для любви к отцу и тоски о матери. Теперь же её этого лишили. Мать умерла. Сейчас почему — то девушка ощущала это отчётливей, чем всегда. А отец… Он просто предал её. Просто бросил. По идее, это должно было быть больно, но нет. Боли она не чувствовала.

— Так лучше. — прошептала Эйрин сама себе — Лучше!