Книга Покорная для Короля Нагов, страница 40 – Герда Куинн

Гром ударил рядом с деревом, заставляя притихшего коня вскочить с места.

— Тихо, тихо, сейчас поедем домой, потерпи немного и тебя будет ждать сухая подстилка и ведро овса.

…Глаза горели яростью, Король старался удерживать себя в руках в присутствии советника и слуг.

Кормилица Эйрин жалобно постанывала в углу.

— Говори! Где она? Или я прикажу выпороть тебя до полусмерти! Подлая старуха! Говори, где эта дрянь?

— Я не знаю Ваше Величество. Я отговаривала, но она не послушалась. Прошу Вас, найдите ее, но не причиняйте зла!

“ Она сбежала! Улизнула прямо из — под носа. Эти остолопы проглядели её! В Башни… всех…"

Выглядел он сейчас, как разъяренный беулл. Глаза горели расплавленным золотом, мокрые волосы слиплись, а плащ напоминал крылья нантогата.

“Когда и куда ты могла поехать, маленькая дрянь? Погоди, тварь… Найду, сверну твою тощую шею… "

Его кулак ударил в стену, оставляяв ней трещины и капли крови.

Не чувствуя боли и того, как его кровь стекает по руке, он вскочил на коня, пытаясь в серой гуще разобрать следы, которых не было.

Вот сейчас он проклял дождь, который мешал, заметая ее следы.

Он мчался в графство де Лавилль, обуреваемый яростью и гневом, придумывая для беглянки пытки и унижения, которые раздавят ее как букашку, уничтожат, сметут тело и мысли. Представляя, как она будет биться в предсмертных муках, глотая свою кровь, вместе с остатками разума.

" Её смерть не будет легкой!" — пообещал он самому себе.

Нещадно пришпорив коня, полетел быстрее дождя и ветра. Летел, потеряв выдержку, обезумев от обиды и боли. Ветер смел остатки разума, превратив Короля Эсмонда в зверя.

Зверь нёсся по призрачным следам ускользнувшей раненой добычи. Зверь жаждал свежей крови. Зверь, роняющий голодную слюну и оскаливающий клыки…

Его телохранители едва поспевали за ним…

— Эйрин! Эйрин! Выползай из своего укрытия! — сходу начал кричать Эсмонд, как только оказался в графстве.

— Ваше Величество, что случилось?

— Где твоя дочь?

— М..моя дочь? Я не понимаю Вас.

— Грязное отродье! Где ты прячешься, Эйрин! Я не люблю играть в прятки! Выходи дорогая, давай поговорим.

Ответом была гнетущая тишина.

Никого не было, только этот болван Сейдрик хлопал округлившимися, полупьяными глазами на Короля, не совсем вникая в суть.

— Почему Вы ее ищете?

— Это тебя не касается! Где она может быть? — Он схватил за шкирку удивленного старика, но тут же брезгливо поморщившись, оттолкнул, почувствовав неприятный душок.

Граф шатаясь поднялся, опираясь на дверной косяк.

— Я конечно могу предположить, где она может быть, но точно не здесь!

— Где? — Вновь крикнул он.

— А я не скажу! Вы отняли у меня одну единственную и любимую доченьку. — де Лавилль зачмокал губами и задвигал отёкшими веками, нагоняя слёзы.

— Замолкни! Алкоголь — вот весь твой виновник! Дешёвый скотч да портовые шлюхи отняли у тебя все! И твоё имя, и твои деньги… и дочь, в том числе… Признавайся! Где она?

— Хоть убейте, не скажу! Я проклинаю себя, что дал согласие на брак. Девочка моя! Прости старика…

Король обежал все комнаты, заглянул в пустые шкафы, проверил каморки прислуг, но ничего не нашел, ни малейшей зацепки, ничего, что могло бы помочь в ее поисках.

— Говори! Где она?

Эсмонд замахнулся на Сейдрика, тот упал на пол и закряхтел от боли, но все же поднялся, держась за голову, хрипло кашляя и мигом трезвея.