Книга Покорная для Короля Нагов, страница 96 – Герда Куинн

Он поцеловал её, прикусив за губу:

— Ты не графиня, это точно. Ты Королева. МОЯ Королева.

ЕГО Королева задремала у него на плече, а он, проваливаясь в короткийсон, подумал:

" А ведь всё ж таки… КТО дал ей это Наследие? Очень интересно…"

ЕГО детёныш. ЕГО девочка.

И вот загадки теперь, похоже, тоже его…

… Эйрин с силой сжала письмо. Бумага неприятно зашелестела в руке, царапая нежную кожу.

— Иди, Тайрина… Хотя нет, постой! Где ты его видела, говоришь?

Тайрина покосилась на дверь:

— Его видела не я, сира, а Бретт. Дежурный стражник, который тогда помог с побегом. Он то и передал мне письмо.

— Хорошо, иди. И держи язык за зубами!

Стоило служанке выскочить в коридор, трясущимися руками девушка развернула конверт.

Строчки поплыли перед глазами при виде знакомого почерка.

Здравствуй, любимая моя Эйрин! Мой огонёк! "Девушка застонала. Отчаяние, пронзившее разум, заковало в железные тиски сердце. Слезы капали на исписанный лист бумаги и тут же исчезали, впитываясь. Она продолжила читать, понимая, что очень сильно виновата. Это ведь она подтолкнула, заставила совершить этот безумный поступок, побег, за который теперь он рассчитывается. В тоже время понимая, что все это в прошлом.

В далеком прошлом, в другой жизни. Теперь же многое изменилось, как изменились они сами. Он писал о любви, кричал о ней в письме, что сделает все возможное, совершит переворот, но попытается выхватить ее из лап чудовища.

И они будут вместе… Навсегда, как мечтали!

Листок выпал из рук, тихо опускаясь на толстый ковер. Эйрин смотрела на него не мигая. Потом подскочила, словно подгоняемая страхом и кинула в камин. Пламя охватило письмо в тот момент, когда Эсмонд появился в спальне.

— Ты замерзла?

— Нет! С чего ты взял?

— Зачем разожгла камин? И зачем сама? У нас нет слуг?

Эйрин заломила руки, пытаясь унять дрожь, придумывая на ходу ложь.

— Просто сожгла ненужную вещь!

Эсмонд учуял подвох сразу же, как и ее нервозность, но промолчал. У них и так после этой казни было не все гладко. Решив не донимать жену подозрениями, улыбнулся, притянул её к себе и жадно поцеловал, наслаждаясь мятным вкусом и свежестью.

— Эсмонд, прекрати! Мне сейчас не до этого!

— А до чего же, Эйрин?

Она еле расцепила кольцо его рук и отошла на приличное расстояние.

— Просто не сейчас!

Он с силой стукнул по стене, пробив вмятину в камне и окрашивая его в красный цвет.

— Обуздай свой нрав! Не горячись…

Она с нежностью взяла в руки его кисть, зализывая ранки.

— Эйрин! Ты жестока! Запрещаешь прикасаться к тебе, тогда как сама…

Он выдернулсвою руку, злясь:

— Впрочем, неважно. Я могу и силой взять. Если захочу!

— А ты хочешь, Эсмонд?

— Нет! — рявкнул он. — Но если заупрямишься, возьму! Всегда буду брать! Ты моя, Эйрин! Заруби себе это на носу. Ничья больше! Поняла?

— Поняла.

Еще долго в ушах стоял шум захлопывающейся двери и его слова, острые и колючие. Эйрин в изнеможении опустилась на краешек кровати, смотря с тоской в окно. Ламейн исчезал… его пурпурные и оранжевые отблески загорались над деревьями и полями, пожирая их последними лучами. Как будто он пытался их обогреть, не успев это сделать днем.

Когда Менна озарит поля, заглянет в окна… я буду ждать… желанная моя!

Надо было торопиться! Придумать предлог, чтобы встретиться с ним. Но как?

Эсмонд злился на нее! Зверь почуял подвох. Но она упрямица, молчала. Он бы отдал все на свете, лишь бы узнать о чем она думает, о чем тревожится.