Книга Свет в твоей душе, страница 81 – Дана Мюллер-Браун

Он смеется, и нас уже окутывает свет. Сознания я не теряю. Даже когда снова чувствую под собой землю и открываю глаза.

В следующий момент я уже смотрю в лицо своей матери.

– Княгиня? – спрашиваю я, потому что не уверена, в сознании я или мне это мерещится.

Моя мать и мать Авиелл погибла. Сама я этого не видела, но Ави сказала, что мать и отец убиты. Как же…

– Навиен.

Ее голос звучит как обычно. Так же, как он звучал, когда я была еще ребенком и она иногда брала меня к себе. Тайком, чтобы никто не заметил, но… тогда я могла быть с ней рядом.

Я смотрю на Марви. Какое-то мгновение в моем взгляде читается укор. Будто он сделал это специально, зная, что она здесь будет. Но мне даже не нужно видеть его ошарашенное и испуганное выражение лица, чтобы понять, что он никогда бы не сделал такого, не предупредив меня.

– Ты осталась жива? – спрашиваю я, обращаясь к матери Авиелл.

– Меня защитила Аманта, – шепчет она с печалью, и я понимаю, что ее герой погиб.

Я с трудом сглатываю. Стараюсь сохранять хладнокровие и не реагировать на ее нежный материнский голос. Пусть даже она время от времени и звала меня к себе. Но она никогда не была мне матерью. И сейчас я не должна об этом забывать.

– И где ты была все это время? – спрашиваю я с упреком, вместо того чтобы говорить без эмоций, как собиралась.

– В ордене.

Она смотрит на Марви, и я замечаю у нее в глазах страх. Она видела его, когда он приходил за аббатом Режаном? А он знал, что она жива?

– Я думал, вы монахиня. – Марви презрительно поджимает губы. – Умная женщина.

– А что я должна была делать, когда вы появились и начали называть всех извергами, которые плохо обращались с Навиен?

– Мм, – развеселился Марви. – Думаю, было бы очень хорошим и честным поступком выйти вперед или крикнуть: «Я здесь».

– Ах, и что потом? – Мать саркастично смеется. – Вы бы убили меня из-за нее? Почему? Потому что она – ваш свет?

– Потому что она значит намного больше, чем вы и вам подобные заставляли ее верить всю жизнь, – с ненавистью говорит Марви.

– Я ее мать! Если кто-то и знает это, то это я.

Я застываю, когда она это произносит. Когда она называет себя моей матерью. Она никогда раньше этого не делала.

– А Авиелл знает, что ты жива? – Вообще-то я не хочу слышать ответ, но все равно задаю этот вопрос.

– Нет, – следует неожиданный ответ. – Пусть так будет и дальше.

Когда она это говорит, у нее в глазах нет ничего, пустота. Словно Авиелл, я и все княжество больше ничего для нее не значат. Как будто ей всеравно.

– И как ты собираешься жить дальше?

Я подхожу ближе. За ней я различаю покрытый копотью тронный зал. Мы стоим в коридоре, на когда-то белом ковре, теперь покрытом темной застарелой кровью. Почему-то у меня возникает ощущение, будто она что-то отсюда взяла и собирается сбежать. Вернуться в орден, с которым меня связывает только ненависть.

– Я собираюсь мирно жить в ордене вместе с другими выжившими.

Я приподнимаю брови и бросаю быстрый взгляд на Марви, который наклоняет голову. Когда я снова смотрю на мать, вижу и чувствую это бездушие, то все понимаю. Она потеряла своего героя и, следовательно, душу. Так же как и Авиелл. Если бы мне пришлось продолжить этот список… Например, я могу поклясться, что никогда не видела героя Тарона, потому что он тоже мертв. В его глазах я тоже никогда не могла разглядеть настоящую душу. Там были только холод и темнота. И то же самое с Филиппом? Так вот почему он никогда меня не искал? Что это означает? Ведь о таком эффекте было бы всем давно известно… Но разве не должно быть наоборот? Потому что в моем случае разрыв с Авиелл привел, скорее, к обратному результату. Он пробудил мою душу. Сделал меня цельной. Но я демон, а Авиелл – безгрешный человек. Это…