Книга Не драконьте принца!, страница 48 – Наталья Мамлеева

— Я знаю, — внезапно сказала сестра. — Понимаешь, меня найдут по моей магии…

— Родители тебя найдут и по крови, — напомнила я.

Меня они не найдут по крови, ведь ещё в младенчестве отреклись от меня, опять же, благодаря Кейну Эверусу, что провёл ритуал. Поэтому на меня повесили маячок.

Она стушевалась, будто пойманная в ловушку собственной лжи. Я бы засомневалась, беременна ли она вообще, если бы не одно но — таким не шутят. Она бы могла выдумать более правдоподобную ложь.

— Я придумаю, как сбежать от них, но он намного страшнее.

— Кто он, Эрелин? Назови хотя бы имя…

— Не могу, — покачала головой сестра, поджав губы. Скорее всего, на ней была какая-нибудь печать безмолвия, поэтому я не стала её расспрашивать. Сестра продолжила: — Если во мне не останется сил, в ребёнке они тоже не разовьются, тогда… тогда ему больше не нужен будет бастард. Помоги, — пробормотала она. — Я ведь знаю, что твои силы — во мне. И я знаю, как вернуть их тебе.

— Что? — стушевалась я, и бусинка в этот момент нагрелась. — Нет, Эрелин, я не собираюсь этого делать. Это опасно. Сила вернется сама… после двадцатилетия.

— Джесси! — сестра схватила меня за руку. — Прошу, забери! Он найдёт меня по моей силе, ведь она будет и в ребёнке, но если ты её заберёшь — я смогу скрыться.

— Эрелин, ты сошла с ума, — я вновь покачала головой и схватила сестру за плечи. — Возвращайся к родителям. Покайся им. Они примут тебя. Простят…

— Не простят, — вновь упрямо произнесла сестра. — Забери, Джесси! Прошу!

Она смотрела с такой мольбой, что мне стало больно и страшно. Я вдруг впервые в жизни начала думать не только о себе, но ещё и о неродившемся племяннике. Во что вляпалась Эрелин?

— Ты ведь даже не училась в РАМе, я права?

— Права, — буркнула Эрелин, — я не люблю учиться и почти сразу перестала ходить на лекции и меня отстранили от занятий. Но я не жалею! Ни о чем не жалею, Джесселин. Только об одном прошу — забери магию.

Мне казалось, что меня где-то ждёт подвох. Что сестра, пусть и хочет казаться искренней и честной, где-то недоговаривает.

— Я об этом пожалею, — прошептала я, посмотрела на сковывающий нас браслет, а затем на Эрелин. — Сними. Я даю тебе слово, что сделаю всё, что в моих силах.

Эрелин замешкалась, но потом провернула ключ и сняла кандалы. Я потёрла запястье, чувствуя себя дезориентированной. Вроде Энибург огромный город, но как мне удалось встретить свою близняшку так быстро? Учитывая, что мы обе из Хандербуга.

— Ты знаешь, как вернуть силу? — спросила я, и Эрелин кивнула и обхватила моё запястье.

Я отзеркалила её движение.

— Это может быть болезненно. Я читала об этом… в теории, нашла инструкции к твоей бусине. Мама не знала, думала, что надёжно спрятала их от меня…

— Ты ненавидишь меня? — спросила тихо, и Эрелин усмехнулась.

— Я тебе всегда завидовала, — ответила она неожиданно, и её глаза увлажнились. — Ты была свободна. Могла играть. Каждый мой шаг контролировали… за меня всегда боялись так, словно я фарфоровая кукла, Джесселин. Ты же играла, набивала шишки и имела настоящих друзей, а не бездушных кукол. Лишь здесь, в Энибурге, я обрела свободу.

— И была ею опьянена, — добавила тихо.

Я смотрела сестре в глаза и удивлялась тому, насколько мы оказались похожи. Родители нам обеим ограничивали свободу, вот только у неё была золотая клетка, а у меня — цепь. Она не могла выбраться за прутья, а я могла отходить от своей убогой каморки на длину цепи. Кто из нас был несчастней?