Книга В плену снов, страница 50 – Питер Джеймс

Внезапно Сэм почувствовала раздражение. Чепуха. Все это чепуха.

– Я уверена, что все соответствует очень четко, но думаю, что это побочный вопрос. Суть в том, что у меня было предвидение… ну, по поводу этой авиакатастрофы в Болгарии. Я видела это во сне в ночь накануне перед тем, как она случилась. И там был кто-то в этом сне с капюшоном Слайдера на голове. А на следующий день он приснился мне снова, в такси. Получается, что он связан с каждым из этих предвидений. Ну, я не знаю… ну что-то вроде предвестника. Я чувствую, вот-вот может произойти что-то еще более страшное. У меня было и второе предвидение несколько дней спустя, он появился снова.

Таня приподняла брови.

– Сэм, отделаться от сна, считая его предвидением, – это легкий путь. Я думаю, вы используете это как предлог для того, чтобы не встречаться лицом к лицу с истинным значением своих снов. Я не говорю, что у вас нет предвидений или того, что вы считаете предвидениями, но я не нахожу связи с ними. Не думаю, что они имеют значение.

– Для меня имеют.

– Отлично! Они имеют значение для вас. – Таня мельком взглянула на свои часы. – Есть еще одна вещь, о которой мне хотелось бы, чтобы вы подумали, и это может быть важным. Почему этот человек преследует вас? Вы пытались убежать от него вверх по лестнице и не могли пошевелиться. А преследование лицом противоположного пола может означать, что вам нравится кто-то, но вы испытываете по этому поводу чувство вины… и вы не осмеливаетесь отвечать на попытки ухаживания. Не коснулась ли я чего-то чувствительного?

– Я… я не знаю. Не думаю.

– Вы будете удовлетворены, если мы оставим все это как есть на какое-то время?

Сэм пожала плечами.

– Ну хорошо, вам есть над чем подумать, – сказала Таня. – Принес ли кто-нибудь еще свой сон?

– Да! – воскликнула Сади, едва не взорвавшись.

– Хочешь рассказать нам, Сади?

– Это еще один мой сексуальный сон.

Сэм уловила слегка раздраженный вздох мужчины в мешковатом свитере и попыталась припомнить его имя. Ян? Колин? А Сади залезла в свою сумочку и вытащила оттуда толстую записную книжку, перелистала исписанные от руки страницы, нашла нужное место и принялась рассказывать:

– Это было ночью в прошлый понедельник, после занятий группы. Я находилась в большой комнате наверху, в старой мансарде… похоже, это был дом моих родителей, только значительно больше, а в углу там сидела маленькая старая дама, вся в морщинах, и она вроде бы как наблюдала за мной. Она ткала гобелен, но пыталась сделать вышивку на листе металла с помощью дрели.

Ну, так или иначе, я лежала на постели голая, в наручниках. Я догадалась, что эта дама и надела на меня наручники, а металлический лист вдруг превратился в доску, на которой указывают счет в спортивных играх, и старуха собиралась что-то записывать на ней. – Сади самодовольно осмотрелась по сторонам и достала сигарету из своей пачки.

В комнату вошел Клайв. Сначала я не узнала его, а потом сообразила, что это он, на нем был его свитер, который он всегда носит.

Сэм посмотрела на него и увидела, что тот почти дымится от ярости. Клайв – вот как его звали!

– Он принялся заниматься со мной любовью, только он не удовлетворял меня, ну я ему и сказала, чтобы он, так сказать, отправлялся в хвост очереди и попытался попозже снова. Потом вошел молодой паренек из моей конторы и сказал мне, что он уже несколько месяцев безумно в меня влюблен и ему очень хотелось бы стать моим малышом для игр…

Казалось, сон Сади бесконечен. Молодой паренек из ее конторы. Роберт Редфорд. Принц Филип. Джек Николсон. Джон Макэнрое. Пол Хоган. Ричард Гир [13] . И все они, естественно, тайно вожделели ее большую часть своей жизни. Но все были не способны удовлетворить ее.

Прошло два часа. Все встали. Сэм сказали, что она контактировала хорошо.

– Надеюсь, вы теперь лучше разберетесь в своих чувствах? – спросила ее Таня.

– Да, думаю, что так, – сказала она с сомнением.

Все явно смущались, молча доставая деньги, которые путешествовали по рукам быстро, почти тайком, как контрабанда, будто их присутствие каким-то образом принижало ценность того, чем они так старательно занимались.

– Так вы собираетесь прийти на следующей неделе, Сэм? – поинтересовалась Таня.

Барри с закрытыми глазами все еще валялся на полу в своем черном костюме каратиста. Он поднял правую руку:

– Пока. Приятно было познакомиться с вами.

Интересно, открывал ли он вообще глаза хоть раз, чтобы посмотреть на нее, и сможет ли он узнать ее в следующий раз.

– Да, – ответила Сэм.

– Вы многое держите в себе, не так ли?

– Полагаю, что так.

– Мы должны извлечь эту наружу, – заявила Таня. – На что, видимо, уйдет довольно много времени. Вы только не позволяйте себе отвлекаться на все эти ваши предвидения, Сэм. Мы не видим снов о будущем… – Она легонько похлопала себя по голове в кудряшках. – Но мы устанавливаем связи. Мы встречаемся со своими монстрами. Забудьте об очевидном, Сэм. Вы должны установить связь с глубинами своей души.

– Мне бы хотелось поверить вам, – сказала Сэм.

– Вы поверите, вы еще поверите мне.

Сэм вышла из комнаты и поднялась по ступенькам цокольного этажа, самые разные мысли вихрем проносились в ее голове. Уверенность. Приятно вновь обрести уверенность, получить ответы. Вот и школьные учителя тоже дают вам ответы. Уж они-то знают ответы на многие вопросы.

Только вот не всегда те, которые нужно.

ВЫ ДОЛЖНЫ ВСТРЕТИТЬСЯ СО СВОИМ МОНСТРОМ, СЭМ.

Надо убить дракона. Убить навсегда.

Она вышла на улицу, в темную ночь.

Вышла навстречу своему монстру.

Ночь оказалась теплой, больше похожей на летнюю, чем на зимнюю, в начале февраля. И группа молча растворилась в ней, едва попрощавшись друг с другом. Забираясь в свой «ягуар», Сэм посмотрела вверх, на небо. На фоне яркой полной луны ветви деревьев походили на вырезанные из картона силуэты.

Сэм повернула ключ зажигания, прислушалась на мгновение к тиканью подсоса горючего, потом включила стартер. Двигатель было заработал, но тут же заглох. Она дернула вверх рукоятку дросселя и попыталась снова завести машину, утопив вглубь кнопку стартера, вслушиваясь в тарахтение, шипение и завывание мотора.

Наконец отняла руку от кнопки, и шум сразу стих. Еще немного пощелкал храповик, и наступила тишина. Она опять подергала рукоятку дросселя, но безуспешно. Посмотрела на часы. Без четверти десять.