Книга Отель "У ведьмы", или ведьмы замуж не выходят!, страница 110 – Ксения Власова

Будь рядом со мной Антик, он бы вразумил меня какой-то колкостью. Но фамильяр засел где-то на кухне в окопе колбасных палок, так что я, все еще пребывая в самом прекрасном расположении духа, ответила максимально честно:

— Я благословила петуха, и он превратился в человека. Как вы знаете, сегодня праздник. Я обязана благословить каждого, кто об этом попросит.

От меня не укрылось, как переменился в лице Розенфельд, но я не придала этому значения. Мысленно я уже стучала в комнату Тори, чтобы предложить ей поучаствовать в афере века. Да и эйфория от преображения еще не рассеялась окончательно.

— Праздник, говорите… — Розенфельд помолчал. В его глазах отражалась бешеная работа мысли. Мне казалось, я сейчас услышу скрежет шестеренок в его голове. — Госпожа ведьма, тогда и я осмелюсь обременить вас просьбой. И в праздник вы не можете мне отказать!

Я не сдержала тяжелого вздоха. Что за дурацкий праздник! Кто его вообще придумал? Ведьмы не похожи на альтруистов. Ладно, схожу к Тори и спрячусь у себя в комнате до самого вечера.

— Чего вы хотите?

— Пообещайте, пожалуйста, лично присутствовать на аукционе, который я проведу. Я хочу продать одну вещь…

Что-то в моей голове щелкнуло. Розовая дымка развеялась, и я стала соображать более трезво. Взглянув на Розенфельда с вновь проснувшимся подозрением, я осторожно уточнила:

— А что именно будетвыставлено на аукционе?

Розенфельд ответил со спокойствием, показавшимся мне напускным.

— Картина — редкое произведение искусства, которое достойно украсит любую частную коллекцию.

Так-так-так! Кажется, речь идет о том самом шедевре, о котором мне говорила Тори. Девушка-то оказалась права! Розенфельд собирается сбыть краденое именно в моем отеле — на неприкосновенной территории. Интересно, зачем ему мое присутствие?

Задумавшись, я не сразу поняла, что молчание затянулось.

— Госпожа ведьма, — кашлянув, напомнил о себе антикварщик. — Так что вы скажете?

— Я постараюсь найти время, чтобы посетить ваш аукцион, — с приклеенной на губах неестественной улыбкой заверила я и бочком попыталась проскользнуть мимо Розенфельда. — Сделаю все возможное!

— Даете слово? — оживился он. — Обещаете?

Вот же вцепился! Как собака в брошенную кость.

— Угу, — неохотно выдавила я. — Простите, меня ждут дела.

К моему удивлению, Розенфельд не стал меня больше задерживать. Он, раскланявшись, удалился с самым довольным выражением лица. Ну точно отвалившийся комар, напившийся кровушки.

Нет, мне, определенно, все это не нравится…

Все еще прокручивая в голове последний диалог, я дошла до нужной двери, постучала и, дождавшись ответа Тори, потянула за ручку.

— Ты не занята? — вежливо спросила я, переступив порог. — Я могу зайти попозже.

Тори, стоявшая у мольберта, обернулась. С кисти, которую она держала в руках, сорвалась большая капля краски и упала на паркет. Пальцы девушки были перепачканы, так же как и ее подбородок.

— Нет, я уже заканчиваю, — пробормотала Тори и, схватив тряпку, лежавшую у мольберта, принялась оттирать руки. — Проходите. Вы хотели обсудить закупки в следующем месяце?

— Признаться, нет, — покаянно ответила и добавила: — Хотя, конечно, это тоже стоит моего внимания.

Тори, бросив на меня быстрый взгляд исподлобья, кивнула и молча указала на кресла. Мы опустились друг напротив друга. Лицо Тори, перепачканное краской, выглядело не так серьезно, как обычно. Даже морщинка, которая образовывалась из-за того, что девушка постоянно хмурилась, будто бы разгладилась. Видимо, творческий процесс каким-то образом умиротворял Тори.