Книга Отель "У ведьмы", или ведьмы замуж не выходят!, страница 122 – Ксения Власова

Не сказав больше ни слова друг другу, мы вернулись в бальную залу. Та благодаря энтузиазму Эш преобразилась. Большая часть свечей была погашена, из-за чего в комнате царил даже не полумрак, а едва ли не кромешная темнота. Я на ощупь прокралась к ведьмам, по дороге наступив на хвост Маркизу. Тот возмущенно мяукнул и, кажется, даже выругался, правда себе под нос.

— Хорошо, что я своего фамильяра с рук не спускаю, — заметила Моргана, склонившись к моему уху. — Растопчут ведь. Ты за своим тоже следи.

— Эх, а завели бы шмеля и проблем бы не знали! — дружелюбно проговорила Иви и добавила: — Если что, рекомендую!

— Нет, чего-то не хватает… — пробормотала Эш с подсвечником в руке. В мерцании свечи черты ее лица заострились. — Точно, музыки!

— Музыки? — удивилась я.

— Да, на ее фоне поэзия заиграет новыми красками. — Эш нетерпеливо ткнула пальцем в одного из мужчин. Их лица я могла различить с трудом, потому что на их половине бальной залы свечей вообще не было. — Вот вы, милейший! Ага, вы. Играете на скрипке?

— Не-е-ет, госпожа ведьма.

— Ничего, заиграете, — отмахнулась Эш и вытащила из сумки, которую приволокла с собой, скрипку. — Что ж, прошу!

Несчастныйявно не испытал прилива воодушевления, но ослушаться ведьму не посмел. Под сочувственные перешептывания он подошел к Эш и взял у нее музыкальный инструмент. Его руки затряслись, когда он попытался выжать из скрипки первые звуки.

— Отвратительно, — поморщилась Моргана. С ее губ слетело то ли проклятие, то ли благословение (я не расслышала) и визг скрипки превратился во что-то более мелодичное. — Так-то лучше.

— Ну, начнем, — угрожающе проговорила Эш. — Итак, сейчас я зачту вам отрывок из поэмы Эдины Великой «Что есть счастье и любовь».

— Твою ж!.. — вырвалось у Иви. — А может, поищем что-нибудь менее занудное? Эротические поэмы есть?

Я виновато посмотрела на Иви. Идея о клубе любительниц чтения стихов принадлежала мне, но, признаться, я не думала, что Эш подойдет к задаче настолько серьезно. Боже, да у нее же в руках том, больше похожий на огромный кирпич! На два кирпича, перевязанных ленточками!

Эш не удостоила ответом вопрос Иви. Вместо этого она с трудом раскрыла внушающий трепет том, откашлялась и, вручив подсвечник Маркизу, принялась декламировать отрывок:

— Что есть счастье, когда на улице ненастье? — патетично воскликнула она, взмахнув левой рукой. Правой она прижимала к груди книгу. — Счастье в пальцах, сжимающих твое запястье? Или счастье в безмолвном участии?

На лице Морганы промелькнуло откровенное страдание. Со стороны казалось, что ей вырвали зуб без анестезии. Иви держалась лучше. Возможно, благодаря фляжке с живительной настойкой. Иви присосалась к ней так, будто несколько дней брела по пустыне.

— Простите, — вмешался Розенфельд, — но я должен начать аукцион.

— Кто же вам мешает? — все тем же светским тоном поинтересовалась я. — Прошу вас, занимайтесь своими делами.

— Но…

Розенфельд, видимо, осознал тщетность своих попыток и даже не закончил фразу. Вместо этого он побрел к помосту, где снял с картины полотно. Я злорадно хмыкнула. В темноте было совершенно невозможно рассмотреть пейзаж именитого художника.

— Господин Розенфельд, помилуйте, как мы должны производить оценку картины?! — воскликнул один из потенциальных покупателей, вскочив со стула. — Тут же темно, как в пещере тролля!