Книга Главный герой против развода, страница 89 – Марина Орлова

И чем ярче он проявлялся, тем в более отчаянном положении мужчина себя ощущал. Теперь уже отрицать было глупо, как и предполагать какую-либо ошибку: Дион был всерьез увлечен своей женой и… не хотел разводиться.

Однако, чем больше он искал выход, тем в большую пучину отчаяния погружался. Не было ни одного случая за всю историю, что человек мог отказаться от парной метки. Были прецеденты, когда в случае несчастного случая один из пары погибал, но метка никуда не девалась и вдовцу ничего не оставалось, кроме как коротать свой век в одиночестве без возможности взять в жены другую женщину, так как ограничения все еще действовали ,и он оставался предан лишь своей погибшей суженой. Но из пяти подобных зафиксированных, лишь один предпочел одиночество до конца дней. Остальные четверо не могли смириться с потерей и уходили вслед за возлюбленными в течение года.

Его обнадеживало то, что, не считая физических ограничений из-за метки, Дион не испытывал к леди Лурии вообще никакой симпатии, потому не мог опустить руки.

Сколько ни искал, сколько ни бился головой в поисках возможности, упирался в стену, а меж тем, отведенное время истекало так же стремительно, как песок, ускользающий сквозь пальцы.

Единственное, чего он с таким трудом добился – подтверждение того, что нет юридического закона, заставляющего суженых жениться. На гнев храма по этому поводу ему было плевать.

Однако даже это не было большим утешением. Какой толк в этом, если метка все еще будет его ограничивать? Согласится ли Беатрис остаться с мужчиной, который не сможет к ней даже прикоснуться? Дион даже не сомневался в ответе, потому чувствовал себя невыносимо подавленным и несчастным, когда возвращался в экипаже на очередную деловую встречу, пока, точно направленный невидимой рукой, не оторвал потухший взгляд от пола, чтобы посмотреть на улицу.

После этого он громко потребовал возничего остановить экипаж, чем напугал старого работника и, не дожидаясь полной остановки, выпрыгнул на мощенную камнем улицу практически на ходу, лишь ради того, что услышать последние истерично-громкие собственнические заявления Лурии в сторону его жены, которая имела вид раздосадованный и явно смущенный выходкой навязчивой гостьи.

В тот момент Беатрис была так похожа на него самого во времена, когда ему приходилось терпеть выходки своей на тот момент еще невесты.

Он и сам не понял, как начал говорить, не сдерживая свое негодование, злость и злую иронию. В последний раз настолько откровенным в своих чувствах он был лишь тогда, когда честно признался Беатрис, что никогда ее не любил и, вероятно, не полюбит.

От иронии ему хотелось горько смеяться, особенно, когда Беатрис, не желая больше в этом участвовать, без всяких колебаний ушла, даже не обернувшись.

Виконт Дион Краун, смотря ей в след, не обращая внимания на плачь и стенания его суженой, с тоской понимал, что так и будет… Вскоре его жена точно так же уйдет, чтобы быть счастливой где-то там, без него…

Как только она растворилась в толпе вместе со своей младшей сестрой, Дион почувствовал, что и его в этом месте больше ничего не держит. Его не беспокоила ни молодая девушка, которая бросалась ему на грудь с требованиями, упреками и угрозами. Его не волновали ни многочисленные свидетели. Он даже ни разу не задумался о последствиях подобного скандала и того, как это отразиться на его семье.