Книга Тю! И страшнее видала!, страница 121 – Марина Орлова

Я уже поняла, что весь этот «сюрприз» дело рук Вика, однако не думала, что он зайдет так далеко в унижении Артура и Люсиль. Мало того, что король не просто амнистировал, а прилюдно признал незаконность моего наказания и ссылки, чем поставил всю ситуацию с ног на ноги. Ведь изначально преступление Наоми против Люсиль расценивалось как государственная измена. Чудом мне удалось избежать этого обвинения и отделаться ссылкой за вред другой аристократке. Уже одно это ставило Люсиль в очень невыгодное положение, подвергая сомнению ее статус кронпринцессы. Но сейчас король одним своим заявлением обесценил ее еще сильнее, признавая, что мои заслуги превышают причиненный ущерб. Для Люсиль и Артура это буквально должно было быть ударом. А то, что во всем этом фарсе они еще и собственнымируками обязаны наградить меня – и вовсе плевок в лицо, ведь этим они выказывали свое согласие с ситуацией и пересмотром дела.

Бледность Люсиль теперь казалась совершенно оправданной. Нет, жаль мне ее не было, хотя и понимала, что сейчас ее буквально принудили к этому спектаклю, наверняка пригрозив какими-нибудь санкциями. Однако… какое мне до этого дело? Наоми страдала из-за этой троицы, а после и вовсе умерла. У меня нет к этим людям ни симпатии, ни жалости. По сравнению с Наоми, они еще легко отделались. Подумаешь, один день унижений!

Будучи под большим впечатлением, все прошло как во сне, но в одном я была уверена и поражена до глубины души. Прикалывая к моей груди отличительный знак, явно нервничающий Артур внезапно тихо произнес:

– Прости… за все. Мне действительно жаль… – произнес он, а после спокойно отошел и встал рядом с дрожащей от бешенства Люсиль, более даже не поднимая на меня взгляд.

«Он, что, извинился?» – изумленно моргнула я, прикидывая, могло ли это быть лишь слуховой галлюцинацией или он действительно сожалеет о своем отношении к Наоми.

Но задаваться этим вопросом долго я не могла, ведь ко мне подошла Люсиль и дрожащей рукой протянула мне дарственную на землю, которую я собиралась принять, но внезапно ее пальцы разжались, и дарственная рухнула к нашим ногам.

– Ой! – нарочито невинно воскликнула она, хотя ее глаза смотрели холодно и откровенно враждебно. Впервые она так откровенно демонстрировала свою злость. – Что же вы такая неловкая, виконтесса? – спихнула она на меня вину в рукожопости, что мне пришлось проглотить. Доказывать, что она сделала это нарочно – глупо, только себя на смех подниму. – Чего же вы ждете, леди Термина? Негоже подарку от самого короля небрежно валяться на полу, вам так не кажется? – намекая, что мне нужно поторопиться и скорее наклониться и поднять документ, что со стороны будет выглядеть, как преклонение перед самой Люсиль.

«А-а-а, так она мелочно мстит за то, что пришлось склонить передо мной голову? – догадалась я. – Впрочем, мы люди не горды…»

Додумать я не успела, как возле меня нарисовался Широн, опустился на колено, поднял документ, а после, не поднимаясь, протянул мне с выражением крайней учтивости, которая подошла бы в выражении к принцессе, а не простой виконтессы. Даже еще и прошлой врага.

– Иан? – дрожащим и недоверчивым голосом переспросила Люсиль, точно боялась поверить в то, что происходит.

– Пожалуйста, примите это и мое искреннее уважение, леди Термина, – произнес он уверенно, взглянув в мои глаза. И в его взгляде золотистых глаз я не заметила фальши. Только волнение и толика вины.