Книга Путь попаданки. Книга 1, страница 11 – Инесса Иванова

— Я только что с ним рассорилась. На него надежды нет.

Я быстро пересказала Ирен всё, что случилось. Она вспыхнула и тут же потянулась к ножику, всегда висевшему у неё на поясе. Многие мужчины посмеивались и называли его не иначе как зубочисткой, но Ирен метала ножи не хуже заправского ярмарочного фокусника, зарабатывающего этим себе на жизнь.

И те, кто в этом убедились на своей шкуре, уже никому ничего не расскажут.

— Не стоит о него мараться. Его наказание — быть заточенным здесь до конца его дней. Принеси бумагу и чернила. Я попытаю счастье вновь. Дай мне подумать.

Ирен кивнула. Она оберегала тело и душу королевы больше, чем мать Бланки. И была её единственной подругой.

Однако и она посмотрела на меня с неким удивлением. Мол, что на вас нашло!

Бланка смирилась и быстро угасала, а сейчас перед ними была особа, желающая действовать.

Видимо, это настолько не вязалось с прежним обликом королевы, мирно вышивающей крестиком у окна и глотающей слёзы, что было даже подозрительно. Ирен украдкой делала в мою сторону охранные знаки, призванные изгнать нечистого.

Пока она возилась с сундуками, где хранила письменные принадлежности (Бланка не любила писать и читать что-либо, кроме Писания), я подошла к столику для вышивания у окна. Бланка развлекала себя тем, что рукодельничала над рушником для иконы Богоматери для местной часовни.

Работа была закончена на две трети. Искусная, тонкая, я никогда не видела такой красоты, сотворённой человеческими руками!

В душе что-то откликнулось.Работа была важна для королевы. Она знала, что скоро покинет этот свет, хотела оставить после себя память.

Я протянула руку, коснулась лика Богоматери, и меня осенило! Вот он, выход. Конечно же!

— Ирен, готовь ещё одну бумагу! — крикнула я так, что служанка чуть не упала, присев на корточки. — Мне надо написать записку герцогу. Мы встретимся с ним в часовне через полчаса.

Сев за стол для письма, я призадумалась. Вот я, Оля Богуславская, обычная жительница мегаполиса двадцать первого века, сижу и сочиняю письмо средневековой королевы к её брату-королю соседней страны.

У Бланки с ним были неплохие для того времени отношения. Брат был старший, двоюродный, но всё же ближайшая влиятельная родня.

Иоанн или Жан Добрый, так его назовут после, но сейчас, копаясь в памяти королевы, я понимала, что добрым он был по канонам четырнадцатого века.

То есть насилия не чурался, но не прибегал к нему без нужды. Здоровье имел хрупкое, был некрасив, но умён. И при этом не самодур. То есть, помощи от него было ждать можно.

Начитанный и разбирающийся в законах король — уже редкость по тем временам.

Как писать письмо королю, я знала.

«Милостивый государь мой, брат мой!

Пишу тебе из бездны своего отчаяния. Я уже несколько лет томлюсь в замке Мендоса, не видя белого света и лика своего венценосного супруга.

Пользуясь редким случаем послать о себе весточку моего доброму брату-королю, умоляю тебя избавить меня от бесплодности моего существования. Я должна сидеть на троне рядом с мужем, быть его оплотом и поддержкой, рожать ему наследников, но до меня дошли слухи, надеюсь, это клевета, что мой супруг взял себе в наложницы некую Марию Товару, дочь местного канцлера, и одарил её тремя отпрысками.

Молю тебя донести эту весть об оскорблении дома Бурбонов и Валуанцев до Его святейшества, чтобы он своим мудрым отеческим наставлением вернул меня на законное место, а Марию отослал замаливать грехи, как и полагается прелюбодейке.