Книга Путь попаданки. Книга 1, страница 91 – Инесса Иванова

Какое же это счастье — просто лежать, когда устал, а не когда тебе позволят!

Я закрыла глаза, впитывая эту крохотную победу, но в тот же миг кожу обожгло знакомое ощущение — на меня смотрят. Не с материнской тревогой, как Ирен, и не с холодным любопытством, как Фабиа.

Он.

Я открыла глаза.

Герцог стоял у входа, застывший, как тень. Ошибиться было невозможно — его присутствие я чувствовала кожей, будто горячее дыхание пустыни, в которой никогда не была, но которая преследовала меня с самого детства.

Готовая испепелить дотла. Или оставить в живых — но ослабить настолько, чтобы лишить воли.

— Вы выглядите здоровой, ваше величество. И весёлой. — Его голос, низкий и насмешливый, скользнул по моим нервам, как лезвие. — Улыбаетесь. Рад, что всё не так плохо, как мне доложили.

Я не собиралась вставать, но медленно приподнялась, чтобы он не смотрел на меня свысока. Нарочно тянула время, чтобы он видел: мне худо от его оков.

Он, конечно же, и не думал жалеть. Сел за стол в шатре, откинулся в кресле и уставился на меня с тем же холодным любопытством, с каким смотрят на зверька в клетке.

— Я прошу освободить меня от ваших кандалов. — Голос дрогнул, но яне позволила ему сорваться. — Они мучат меня.

— Не дают сбежать? — Он усмехнулся. — Потерпите, ваше величество. Остался день пути — и мы будем в столице.

Последнее слово он произнёс так, будто это было проклятие.

— Оковы не могут причинять вам вред, если вы будете рядом со мной.

— Да что вы говорите, ваше сиятельство?! — сорвалось с губ, прежде чем я осознала. Я вскочила на ноги — и тут же пошатнулась.

Не из хитрости. Не для жалости. Просто тело отказало.

А он…

Он двинулся.

Быстрее, чем я успела упасть. Его пальцы сомкнулись вокруг моего запястья, и в тот же миг по жилам пробежал огонь — не обжигающий, но цепкий, будто сама тьма впилась в меня, не желая отпускать.

— Вы подумаете, что я специально, но это не так! — вырвалось у меня, хотя сердце бешено колотилось, а в голове звенело. — Нечего так иронично поднимать бровь, ваше сиятельство!

Но когда он касался меня, слова теряли смысл.

Мне хотелось молчать.

Потому что между нами вилась та самая тёмная нить — та самая, что связала нас с момента его клятвы. И я, как мотылёк, уже не могла оторваться от этого пламени.

Обожгу крылья. Сгорю. Но всё равно полечу.

Он был выше, но если закрыть глаза — я чувствовала его тень за спиной, огромную, как крылья ночной птицы, призванной уносить души грешников в преисподнюю.

И я боялась встретиться с ним взглядом.

Потому что в его синих глазах-омутах тонула воля.

— Я слабею из-за ваших оков, — прошептала я. — И вижу странные сны. С вами в главной роли.

Его губы дрогнули в усмешке.

— Извольте, я перескажу.

— Без всяких непотребств?

Я стиснула зубы. Ну что за человек?!

Вырвала руку из его хватки и пересказала сон — тот, что видела в темнице аббатства. Как его призрак предупреждал меня о выборе.

— Я так и сказал: свободы за пределами монастыря вам не видать?

Он нарочно путал названия, подчёркивая, что Бог — не для таких, как он.

— Да, — прошипела я.

И добавила, уже своё:

— Это правда, что в столице меня ждёт гибель?

Я ждала реакции.

Любой.

Но его лицо осталось каменным.

— Верно ли, что я больше не нужна своему мужу? Даже из политических соображений? Что он мечтает, чтобы я умерла в пути?