Книга В постели с диким эльфом / В темнице с диким эльфом, страница 2 – Анна Жнец

Тут в наш разговор вклинилась другая надзирательница.

— Ха, это то еще представление, скажу я тебе. Советую посмотреть. Уржешься, — и она издевательски загоготала.

Заслышав ее смех, заключенный повернул голову и оскалился. Я увидела его профиль. Красивый, как на чеканных монетах. И злой, как у демона из мира Теней.

По лицу эльфа обильно струился пот, и это при том, что представители его расы, насколько я знала, почти не потели. Следом мое внимание привлекла и другая странность. Пленника мелко потряхивало. Как при лихорадке.

Может, замерз?

— Почему он голый?

Под моим взглядом мужчина свел и развел лопатки.

— А на кой бешеному зверью одежда? — ответила гоблинша с дубинкой. — И мыть его удобно. Направила струю из шланга между прутьями решетки и быстренько отмыла и его, и камеру.

Я представила себе эту картину. Ледяная вода хлещет из шланга под напором, бьет по беззащитному обнаженному телу — больно и холодно. Надзиратели веселятся и ради забавы целятся в пах, а пленник даже не может прикрыться руками. Потом садистки уходят, оставив заключенного сидеть в сырой камере посреди грязной лужи.

— По уставу не положено…

— Да брось, Ли, начальник разрешил. Эту тварь надо держать под замком. После того, что он сотворил с Сэмом, помывочная для него закрыта. Прикинь, онбедняге голову открутил! Голыми, мать его, руками. На сто восемьдесят градусов ее повернул. Все до сих пор в шоке, как это случилось. Сэм даже в клетку не заходил. Наверное, мерзавец схватил его через решетку — и хрясь.

«И поделом», — хмыкнула я про себя.

Погибшего коллегу мне жалко не было. В своих зверствах он недалеко ушел от тех, кого сторожил. За всю жизнь я не встречала более мерзкого, подлого, злобного мужика, хотя уже три года работала надзирательницей в тюрьме строго режима.

«Наверняка гаденыш измывался над пленником — вот и нарвался», — подумала я, а вслух проворчала:

— Неудивительно, что все стены в плесени.

— Да какая разница! Этому ушастому жеребцу недолго осталось скакать. Смертный приговор уже подписан. Со дня на день отправится кормить рыб.

Мертвых в Торсоре не хоронили, а, как мусор, выбрасывали в холщовых мешках за стены тюремной крепости, в океан, кишащий акулами.

В который раз я покосилась на заключенного. Он все так же лихорадочно дрожал и обливался потом. По напряженной спине вдоль позвоночника струились капли влаги и затекали в ложбинку между упругими, стоячими ягодицами.

— Ладно, Ли, иди, куда шла, и не мешай нам развлекаться, — гоблинша крепче перехватила дубинку.

— Ну уж нет, — вздохнула я. — Теперь этот этаж и этот заключенный — моя ответственность. Распоряжение свыше. Уйти придется вам. Устав запрещает посторонним находиться здесь.

Гоблинши переглянулись со странным выражением на зеленых лицах. Одна нахмурилась, другая закусила губу.

— Проклятье, — выругалась третья. — Скажем ей?

И три пары желтых, горящих в полутьме глаз уставились на меня с подозрительной тревогой.

Я напряглась, охваченная дурным предчувствием.

— Скажете что?

Гоблинши продолжали обмениваться взглядами, будто вели безмолвный диалог. Думая, что я не вижу, одна из них сделала страшные глаза и с предупреждением качнула головой, подавая знаки своим приятельницам.

— Ничего, — пробормотала женщина с дубинкой. — Так, ерунда. Забудь.