Книга Ревнивый раб долины песков, страница 16 – Анна Жнец

От признаний Эльдариона мои щеки запылали огнем, сердце загрохотало как сумасшедшее. Смущенная, я опустила взгляд и смутилась еще сильнее, потому что он упал на обнаженный член моего охранника. Возбужденная мужская плоть покачивалась под своей тяжестью.

— Я честно пытался тебя забыть, — говорил Эльдарион, не замечая своей наготы, — увлечься другими девушками, теми, которые соответствуют моему низкому статусу. Рабынями. Даже залез на парочку. Я тогда жил в общем бараке. Вы, господа, не знаете, но для рабов это единственная отдушина — ночью получить немного радости, поэтому подневольные эльфийки охотно раздвигают ноги.

Губы сами собой сжались в тонкую полосу. Ревность кольнула острой шпилькой. Мой Эль валялся с дворовыми потаскухами!

В голове против воли пронеслась вереница женских лиц. Я вспоминала девиц, живущих в моем доме, и пыталась понять, с кем из них Эльдарион был близок.

— Но вот уже много лет я один и даже не пытаюсь ни на кого смотреть, потому что знаю — бесполезно. Мне бы радоваться. Для эльфийского раба я поднялся очень высоко. Телохранитель госпожи. У меня своя комната. Я больше не ночую в общем бараке. Мне бы успокоиться и с позволения хозяйки завести семью с равной себе, но… Только твою постель я хочу греть, Амани. Что мне с собой поделать? Справиться с этой мучительной страстью выше моих сил.

Он прервал свою речь, чтобы отдышаться. Его могучая грудь вздымалась часто и тяжело, подушки крепких грудных мышц мелко сокращались.

— Когда тебя отдали тому старику, я чуть не сошел с ума. Знал, что когда-нибудь тебе найдут мужа, но все равно оказался не готов к этому. В твою первую брачную ночь я сбежал в пустыню и выл там раненым зверем.

Я помнила тот день. Он навсегда врезался в мою память, как и то ужасное чувство собственного бессилия. Мать решила, что Эль пытался сбежать, и в наказание велела поколотить его палками. Полностью голый, он стоял на коленях посреди двора и в полном молчании принимал удары тяжелой дубинки. Ни звука не издал, хотя палач вовсю старался выбить из него стоны боли. Не в силах прекратитьэкзекуцию, я смотрела, как его спину расчерчивают все новые и новые кровавые полосы, и рыдала навзрыд.

— Прости меня, Амани, — Эль сгорбился и низко опустил голову. — Раз уж ты не выносишь обман, я должен сознаться кое в чем еще. После ты можешь отдать меня стражникам, если захочешь.

Настороженная, я подалась вперед, чтобы лучше слышать его голос.

— Того ядовитого скорпиона в сапог твоего мужа подбросил я, — шепнул Эльдарион и торопливо добавил: — Дело не в ревности. Если бы ты была счастлива в браке, я бы смирился и охранял твоего супруга от всех угроз. Но я больше не мог слышать, как ты плачешь по ночам. Это разрывало мне сердце в клочья.

Со вздохом он осторожно поднял на меня глаза и замер в ожидании своего приговора.

Эль смотрел на меня, затаив дыхание, и в моей груди все сжималось и переворачивалось от его слов.

Как сильно он рисковал, чтобы освободить меня от ненавистного мужа, от удушливых оков брака, навязанного родителями. И ничего не требовал взамен, ни о чем не просил — тихо бескорыстно любил, находясь в стороне. Годами хранил мне верность. И, даже когда мы наконец оказались в одной постели, заботился только о моем удовольствии.