Книга Венец безбрачия, страница 100 – Полина Ром

Осенью лён собирали. При этомнельзя было использовать косу или серп: такой сбор - стопроцентно ручная работа. Выдернуть из земли стебли нужно было непременно с корнем! Из этих длинных стеблей вязали небольшие снопы, которые оставляли сушиться на поле.

Потом лён относили на молотилку, чтобы удалялись все семена. Именно из этих семян и выжимается льняное масло. Дальше лён отправлялся на «расстил»: аккуратно, стараясь не путать стебли, расстилали по полю, выбирая непременно влажное низинное место. Хорошо было, когда стебли мочились дождем и туманами – будущей ткани это шло на пользу. Поскольку «расстил» происходил всегда осенью, то влаги было достаточно. Таким образом лён отдыхал целый месяц, а дальше его принимались сушить.

- Я ведь сама, госпожа графиня, в деревне уродилась. Так что все эти дела до тонкостев знаю! Это уж опосля я взамуж вышла и в город уехала к мужу, а до замужа сколь я того льна перетеребила! – я слушала Тересию, её спокойный вдумчивый рассказ и наблюдала, как ловко, совершенно машинально, её руки создают полотно.

Высушенный лён, который Тересия назвала «неказистым», несли в мялку. Насколько я поняла, это такое своеобразное приспособление, которое облегчает работу. Делалось оно из нескольких досок и было в каждом доме.

Измятое растение обязательно чистили от остатков кострики. Держать пучки будущих нитей нужно было на весу левой рукой, а правой по нему сильно бить специальным деревянным инструментом который назывался – трепало. Работа эта была очень тяжёлая и грязная.

- Ой, госпожа графиня! За день этак нахлопаешься – и рука отымается, и вокруг все пылью серой покрыто. Лица, хоть платком и прикрывали до самых глаз, а все равно домой возвертались не лучше порося.

Следующая стадия обработки: «очёс». Весь лён проходит две таких процедуры, а вот тот, из которого ткут господское белье – три. Сперва чешут очень крупной железной щёткой. Ткань из такого волокна получится только самого низкого сорта. Второй раз - расчёской с частыми зубьями. Получается волокно среднего качества. Из этого волокна и ткут рубахи для крестьян и солдат, платья для женщин и всевозможные фартуки.

И последний раз чешут щёткой из жёсткой щетины. Вот то, что осталось в руке, а не вычесалось – это и есть самый что ни на есть лучший лён. Из него скатывались так называемые кудели, проще говоря – пучки и уже из них прялинить.

Пряли тоже руками и самые тонкие нити получались у девочек восьми-двенадцати лет, ну, во всяком случае, Тересия была в этом уверена:

- У них, госпожа графиня, пальчики уже самые наиловкие и чуткие, а кожа-то ещё не загрубела от работы. Вот от таких девочек нити собираем и господскую ткань делаем, а остальное, что у баб выходит – на обычные ткани идёт. С веретён пряжу на мотовило перематываем, по шестьдесят ниток собираем и получается пасмо.

Дальше пряжу тщательно мыли и, поскольку к этому времени осень уже заканчивалась и начинались морозы – обязательно вымораживали, выкидывая мокрые пасмы на улицу. Вот в процессе такой обработки нитки из грязно-серых начинали светлеть и становились светло-серебристыми, похожими на седой человеческий волос. И только потом нитки поступали в ткацкий цех, где дальнейшая их судьба зависела от Тересии.

- Ежли надобно, чтобы ткань была белая-белая, то их в золе обрабатываем. А золу, госпожа, непременно надо брать чистую, просеянную и чтобы из ольхи сделанную. А потом ещё раз морозим, а уж летом на чистом лугу или около озера расстилаем, и солнышко тогда всенепременно до самого лучшего вида ткань доведёт. Тут главное, госпожа графиня, чтобы ответственно следить и ткань все время мокрой поддерживать, как только просохла – опять в воду кунаем и снова расстилаем. В конце дня на такой луг выходишь, а там белым бело, будто бы снег выпал!