Книга Эридон. Игры судьбы, страница 319 – Савушка

И тогда боль стала невыносимой.

Жгучая, пронизывающая, словно в каждую мышцу вонзались крючья из расплавленного металла. Я согнулась, захрипела, чувствуя, как пламя проникает в кости, в саму сущность. По венам текла не кровь – раскалённая лава, и каждая капля обжигала изнутри. Голова закружилась, пространство задрожало и поплыло перед глазами. Жар стал невыносимым – таким, что даже ярость, бушевавшая во мне, начала таять в нём.

Слишком жарко… Слишком больно…

Где-то в глубине сознания я понимала: этот выброс магии убьёт меня. Он отнимет всё, выжжет всё. Я умирала. И всё же… не остановилась.

Я хотела убить его. Того, кто разрушил мой мир.

Но было уже слишком поздно. Тьма – не внешняя, а та, что подступала изнутри, из глубин сознания, – окутывала разум медленно, но неотвратимо.

Я не смогла… отомстить.

– Астарта! – услышала я, прежде чем мир затих…и рассыпался.

И пришла пустота…

Элдарион Таэринель

Музыка струилась по залу мягким шёлковым потоком, сплетаясь с приглушённым гулом голосов и смехом гостей. Я держал в руках бокал вина, наблюдая за танцующими, но взгляд невольно возвращался к ним.

Рианс и Астарта, два полюса, притянутые силой, которую ни разум, ни время не смогли разорвать.

Игры судьбы всегда отличались изощрённостью. Если уж она выбрала истинную пару, то не важно, кто они, кем были раньше и какие стены воздвигли между собой потом.

Судьба их всё равно сведёт в нужном месте в нужное время.

Но если бы кто-то десять лет назад сказал мне, что Рианс и Астарта встретятся вот так, в танце, я бы счёл это самым жестоким сценарием, который только можно было придумать. Но вот они, передо мной!

Она двигается, как языки пламени, грациозно, с опасной, едва сдерживаемой силой. Он ведёт её уверенно, но в каждом касании его рук скользит осторожность, словно он боится сделать шаг не туда.

И всё же – что-то в нём не так.

Я не мог понять, чтоименно. Отмечал повороты головы, тени во взгляде, манеру речи, задержки в движении. Ещё в покоях меня что-то насторожило в его поведении, но тогда я не уловил, что именно. Мысль ускользала, как дым, слишком лёгкая, чтобы схватить.

Погружённый в размышления, я стоял у колонны, наблюдая, как они двигаются под музыку. Пары вокруг них кружились в том же танце, но их движение как будто сливалось с окружающим миром.

А вот танец Рианса и Астрид был похож на жизнь на грани невозможного. Они двигались так, будто балансировали на лезвии: между прошлым, о котором нельзя говорить, и будущим, которое страшно представить.

Кто-то рядом слегка кашлянул, привлекая моё внимание.

– Ваше величество, – бархатный голос леди Саванн заставил меня вернуться в реальность.

Я повернулся к эльфийке, которая с улыбкой смотрела на меня.

– Вы великолепно всё организовали, бал ещё более роскошный, чем в прошлый раз.

Я кивнул, отвечая вежливо, как подобает хозяину вечера:

– Благодарю, миледи. Милдэвэй всегда рад гостям, особенно столь изысканным.

Пользуясь паузой, вновь обернулся к залу, но уйти в мысли не успел.

– Всё безупречно, как всегда. Удивительно, как вы удерживаете контроль над таким размахом, – она прикрыла улыбку веером, но я уловил в её взгляде искру.

– Милдэвэй – это искусство, – ответил я, внутренне вздохнув от поверхностного разговора. – Искусство, которое никогда не уходит в тень.