Книга Эридон. Игры судьбы, страница 335 – Савушка

Я осталась одна.

И снова – шаг. И ещё. Куда – я не знала. Но не могла больше стоять.

С каждым шагом пустота давила сильнее, становилось темнее. Может быть, это конец? Не болезненный, но уже бесповоротный?

И тут раздался голос,не похожий ни на что. Как грохот скалы, летящей в бездну. Как смешок шторма, разломившего берег.

– Дитя пепла, долго ты будешь бродить в этой темени, как курица без головы?

Я обернулась – и увидела только густую мглу. Голос шёл отовсюду, даже из меня самой.

– Кто ты?

– Тот, кто был, когда всё только начиналось. Тот, кто будет, когда всё сгорит. А сейчас – тот, кто давно должен влепить тебе подзатыльник. Слушай, наследница, ты сейчас на очень скользком краю между «ещё чуть-чуть» и «совсем уже поздно».

Я морщусь.

– Я не просила твоего мнения.

– Не просила. Но с твоей способностью раз за разом выбирать худший вариант, кто-то должен вмешаться. Так что либо ты перестаёшь бояться и идёшь назад, либо катись дальше в небытие. Хотя нет, не катись – ты не настолько грациозна.

– Я не боюсь.

– Ох, конечно. Потому что бояться – это про кого-то другого, правда? – голос стал бархатно-скользким. – Боишься, но не смерти. Боишься жить, ошибаться, быть собой. И, признаться, уже порядком надоело смотреть на этот спектакль с вечным «я не хотела, но вынуждена».

– И зачем же мне тогда возвращаться? Я не хочу.

– Тогда сиди здесь, станешь местной достопримечательностью под названием «Бывшая наследница, ныне блуждающая тень».

Я молчу.

– Ты устала? – голос хмыкнул. – А кто нет? Не хочешь быть той, кем тебя считают? Кто хочет? Но это не повод сгинуть здесь, в безликом НИЧТО, где душа твоя будет тлеть, пока не рассыплется в пыль. Знаешь, в чём проблема, Астарта? Ты сама себе больше враг, чем все твои убийцы вместе взятые.

– А зачем возвращаться? Там – только долг и разрушение. Я не герой. Я не свет. Я не брат.

– Конечно, не герой. Герои – это такие глупцы с плащами и пафосом. Ты – пламя, что обжигает саму тьму. Тебя не просят спасать мир. Тебя просят жить. Слышишь разницу?

– Я не верю.

– И не надо. Хочешь изменить что-то? Шевелись. Живи. Жги. Это твоя природа.

Он подошёл – земля под моими ногами завибрировала, будто сама ткань мира напряглась.

– Думаешь, тебя предали? О, милая, конечно. Но хуже того, ты сама себя предала. Закрылась. Заткнулась. Перестала верить себе. Ты боишься простить себя за то, что кто-то выбрал свою судьбу. Брат ушёл, потому что выбрал. А ты осталась, но вместо того, чтобы жить за двоих, решила медленно себя уничтожать.Красиво. Трагично. Абсолютно глупо.

– Я не…

– Не утруждайся оправданиями. Вина – твоя любимая маска. Ты так яростно её носишь, что забыла, как дышать без неё. Ты живёшь в тени брата по собственному выбору.

– Без него я осталась одна.

– Нет, – голос буквально загудел. – Есть тот, кто держит тебя за руку, даже если ты не видишь. Тот, кто зовёт, даже если ты не слышишь. Тот, кто любит, даже если ты из кожи вон лезешь, чтобы этого не признать. И он не сдаётся.

– Я не вижу…

– Потому что смотришь только под ноги. Подними голову, пламя моё.

И он толкнул меня куда-то вперед. И тогда вдалеке я увидела…

Сначала – точку. Потом – свет, который зовёт. Нить.

– Туда, – сказал он. – Иди, пока не поздно.

Я сделала шаг.

– Я не знаю, куда она ведёт.

– Конечно, не знаешь. Это и есть жизнь: не знать, но идти.