Книга Навязанная жена. Единственная, страница 88 – Татьяна Серганова

— Что скажешь, Фрэн? — поторопил меня с ответом Рейган.

И я не нашла ничего лучше, чем сдавленно поинтересоваться:

— А как же Алфея?

Он тут же отвел взгляд и тяжело вздохнул. Это придало мне уверенности и вернуло в чувство.

— После того, как наш брак будет признан недействительным, ты… ты не заберешь ее сюда, не так ли? — прошептала я с горькой улыбкой.

— Нет.

— Она тебе больше не нужна, да? В этом все дело?

Обида за сестру, за ее любовь накрыла меня с головой, и я едва удержалась, чтобы не сделать какую-нибудь глупость.

— Нет. Алфея невероятно чистая, нежная и добрая девушка. Она достойна того, чтобы ее любили, уважали и носили на руках. Она достойна счастья. А я этого дать ей не смогу.

— Ты к себе несправедлив.

— Я честен. — Рейган, открыто и прямо посмотрел мне в глаза. — Алфея достойна любить и быть любимой.

— Она тебя любит.

— А я люблю другую, — отрезал он. Будто ножом по сердцу полоснул. — Думаешь, ей будет лучше с тем, кто никогда ее не полюбит? Кто будет, глядя на нее, видеть другую? Мечтать о другой? — резко и даже жестко спросил Рейган.

Я застыла, хватая ртом воздух и не в силах сделать даже короткий вдох. Посмотрев ему в глаза, я обнаружила то, что так отчаянно гнала от себя все последние дни — его боль, его чувства, его голод и желание.

Рейган долгое мгновение не отводил взгляда, словно ждал ответа. А когда так и не дождался, медленно кивнул, едва заметно улыбнулся и отступил, разорвав зрительный контакт.

— В течение часа приедут из лечебницы, — уже другим, более спокойным и равнодушным тоном сообщил он, глядя куда-то в сторону. — Если ты не передумала помогать той несчастной, то спускайся вниз. И помни, ты обещала не рисковать.

Развернувшись, Рейган двинулся к двери, а я…

Боги, как же сильно мне хотелось его остановить! Позвать, крикнуть, подойти и… я не знала, что ему сказать.

Что все это глупости и он меня совсем не любит? Что принимает желаемое за действительное? Что я ему не верю? Что ему нужна темная ведьма и он готов радиэтого на любую ложь? Что есть Алекс, и я понятия не имею, что сейчас сильнее: моя любовь к нему или чувство вины за то, что так быстро начала его забывать? Что злюсь на Рейгана за похищение, но понимаю и прощаю? Что начала думать о нем чаще нужного? Что восхищаюсь им как мужчиной и доверяю, знаю, что он всегда поможет и никогда не предаст? Что это, возможно, и не наши чувства, а лишь отголоски трагической любви Дианы и Зендена? Что я сама запуталась во всем и не представляю, как быть?

Как же много мне хотелось ему сказать! Но я молча наблюдала за тем, как тихо закрывается дверь, оставляя меня один на один со своими мыслями и тревогами.

— Дурак! — выдохнула я, возвращаясь на диван.

Опустившись на диван, спрятала лицо в руках и снова выругалась, только на этот раз громче и более витиевато.

— Лучше бы ты молчал, — прохрипела я, выпрямляясь и положив ладони на колени. — Лучше бы ничего не говорил. Боги, да кому я вру! — вскрикнула я и, схватив подушку, сжала ее, впилась ногтями в мягкую ткань. — Не скажи он обо всем, я бы сама догадалась. Любит… или не любит… играет или говорит правду… как… как я посмотрю в глаза Алфее? Что я скажу Алексу? Что запуталась? Что растерялась? Что?!

До настоящего момента я не думала о том, чтобы остаться в Запределье. Я даже мысли такой не допускала. А теперь…