Книга Игла, страница 119 – Елена Кондрацкая

— Норницы? Что это? — с интересом спросила Игла, и Ветер тут же сорвал с крючка дохлую лысую крысу и протянул Игле.

— Объедение!

В нос ударил жуткий гнилостный запах, Игла в ужасе отпрянула, но увидев растерянное выражение лица Ветра тут же натянула улыбку.

— Ого, какая... вещь. Не хочу тебя объедать, у меня есть сыр и хлеб, обойдусь ими.

— Что это? — тут же встрепенулся Ветер. Игла достала из своей сумки припасы и развернула обёрнутую вокруг них ткань.

— Угощайся, если хочешь. Это сыр, он делается из молока, а это...

— Из молока? Вы делаете еду из молока женщин?!

— Женщин? Нет! Из коровьего.

— Что такое «короьего»?

— Э-э, корова. Животное такое. — Игла совершенно растерялась и покосилась на Дара в поисках помощи, но тот ехидно улыбался, наблюдая за ними, и помогать, кажется, не собирался. — А это хлеб, его делают из пшеницы, это съедобное растение...

Ветер двумя пальцам взял ломтик сыра, понюхал и тут же с отвращением скривился и уронил обратно на ткань.

— Фе! Ну и воняет же он! Как вы такое вообще едите!

— Да уж, — засмеялась Игла, покосившись на иссохшую крысу. — Сама не знаю.

Перекусив, они собрались в дорогу. Ветер затушил весь мертвоцвет, Дар вооружился лампой, Игла зажигать огонь не стала, решив поберечь силы — что-то подсказывало, что они ей ещё пригодятся.

— Далеко этот терем? — спросила Игла, когда они покинули хижину и куда-то направились по заросшей чёрными корнями тропинке.

— По прямой нет, — ответил Ветер. — Но после землетрясения образовалась пропасть, поэтому придётся идти в обход. Доберёмся незадолго до следующего колокола. Там есть ещё одна хижина ходоков, можно будет отдохнуть.

— То есть идти чуть меньше дня, — пробормотала Игла и дёрнула плечом. — Вродетого.

Какое-то время они шли молча, вглядываясь и вслушиваясь в темноту, но вскоре устали, в конце концов — пейзаж был утомительно однообразным.

— Значит, вам нельзя ничего знать о, как вы их называете, Проклятых Пределах? Почему? — нарушил тишину Дар.

Ветер оглянулся, в огромных глазах читалось сомнение. Ему нельзя было спрашивать про Проклятые Пределы, но отвечать на вопросы... кажется, этого никто не запрещал?

— Этот запрет ввела ещё Белая Царица. Мир наверху проклят, там живут люди, которые чтут ложных богов. Люди там жестоки и порочны, они совокупляются с чудовищами и новых рождают чудовищ. Умирают в вечных войнах и тонут в реках крови, убивают и пожирают друг друга. А никто из тех, кто уходил туда, не вернулся, даже сама Царица.

Игла фыркнула.

— Что за глупости! Всё совсем не так!

Ветер снова оглянулся.

— Правда? Нет! Не отвечайте!

— Что плохого случится, если мы ответим? — спросил Дар, высвечивая лампой испуганное лицо Ветра.

— Если кто-то узнает, что я спрашивал про Проклятые Пределы, мне обрежут слузы! А если узнают, что я спросил трижды, то ещё и выгонят из города навсегда.

— Хорошо, что кроме нас тут никого нет, и никто не узнает, — усмехнулся Дар. — Можешь спрашивать всё, что захочешь.

— Нет, я... нельзя.

— Хорошо, — легко согласился Дар. — Тогда спрошу я. Скажи, Ветер, мы с Иглой похожи на жестоких чудовищ из проклятого мира?

— Вы?... — Ветер замялся, и даже споткнулся о корень, хотя до этого шёл так уверенно, будто и правда знал тут каждый камешек. — Не знаю. Люди Проклятых пределов коварны. Но жрецы сказали, что Игла владеет живым светом, а живым светом могут владеть только чистые души, — так говорят наши жрецы, — тогда получается, что Игла хорошая... и это... сбивает меня с толку. А ты тоже владеешь живым светом, Дар?