Книга Игла, страница 132 – Елена Кондрацкая

— Мне очень жаль, малыш. — Она ласково погладила Ветра по плечам. — Мы бы очень хотели вернуть вам свет.

— Я... не... из-за света... — всхлипнул Ветер, размазывая слёзы по лицу. — Я и без него... нормально... я... Жрецы... теперь... велят вас... казни-и-ить!

Игла обняла Ветра и оглянулась на Дара, тот задумчиво смотрел на стену, а потом принялся выковыривать багрец и складывать по карманам. Вот же. Ребёнок плачет, а он занят тем, что себе багрец ворует. Вытянув потухший камень, Дар протянул его Игле.

— Ну-ка, прикоснись?

— Что ты задумал? — нахмурилась Игла, но к камню прикоснулась. Багрец, почуяв магию, мигнул слабым, почти невидимым светом и снова потух.

— Этот, кажется, ещё можно наполнить, — пробормотал Дар, придирчиво разглядывая грани. — Отлично.

— Дар? — напомнила о своём вопросе Игла.

— Если мы найдём достаточно живых камней, — Дар заговорил торопливо, будто едва поспевал за собственным мыслями, — то можно будет попробовать заново раскинуть иллюзию над небольшой частью обитаемого города. Если сделать всё правильно, то света, вполне возможно, хватит на десяток лет. Мало, но лучше, чем ничего. Может, за это время, зная, что такое свет и когда ему придёт конец, они одумаются и решатся наконец покинуть город.

Ветер всхлипнул и перестал плакать, в глазах его зажглась надежда. Дар, перехватив его взгляд, мимолётно улыбнулся ему.

Втроём они быстро вытащили из стены все подходящие камни и разложили по сумкам. Закончив, принялись искать книгу. Но удача им не улыбнулась. Трижды они обошли терем, но не нашли ни одной книги — совсем. Похоже, Забава читать не любила. Посовещавшись, решили двинуться в обратный путь. Прежде чем уйти, Дар забрался на череп поверженного дракона и забрал из его лба последний тлеющий багрец.

***

В городе их уже ждали. Едва Дар и Иглой переступили ворота, воины взяли их в плотное кольцо, схватили и, несмотря на протесты и просьбы Ветра, куда-то поволокли. Игла ожидала, что ониснова окажутся в храме, но ошиблась. Воины привели их на небольшую площадь, освещённую синим огнём, который плясал на каменных столбах. На площади теснились люди, бледные, испуганные, болезненно худые, они встревоженно шептались, звенели наполненными камешками косами и явно чего-то ждали. На каменном возвышении неподвижно, словно сияющие статуи, стояли жрецы. А за их спинами медленно раскачивались две петли. У Иглы внутри всё похолодело — их вели на виселицу.

Терем наполняли сиреневые сумерки. Балдахин над кроватью волновался, то открывая, то закрывая вид на уснувший закат. Шелковые простыни обнимали тело влажной прохладой. Забава водила тонкими пальцами по голой груди Светозара, а он всё ещё не мог поверить в то, что чувствует каждое её прикосновение. Даже после всего, что произошло. Год. Целый год он не знал себя, а теперь вдруг обрёл заново. Правда? Правда ли? Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Он по-прежнему заключён в темноте, а всё это — лишь сладкий сон. Обман. Ложь.

— Разве это похоже на ложь? — прошептала Забава ему на ухо и коснулась горячим языком мочки.

Светозар посмотрел на неё во все глаза. Неужели он говорил вслух?

— Как ты делаешь это? — повторил он в который раз, а Забава звонко рассмеялась.

— Я же дочь богини, дурачок. — Она извернулась и в одно движение оседлала его. Выгнулась, проводя ладонями по животу, обнажённой груди, шее. Светозар затаил дыхание, не в силах пошевелиться, зачарованный её пугающей красотой. Забава самодовольно улыбнулась и плотоядно облизнула губы. — Мне ничего не стоит укрепить твой дух.