Книга Игла, страница 152 – Елена Кондрацкая

— Оставь его! Прошу! Не трогай! — Она дрожала, пытаясь победить магические путы, но даже боги были перед ними бессильны.

Дар схватил рычащего от боли Баяна за волосы рывком заставил его запрокинуть голову, оголяя беззащитную шею.

— Нет! Пожалуйста! Кощей, я прошу! Я умоляю тебя, я сделаю всё, что ты хочешь! — кричала Забава, по щекам её бежали слезы, лицо перекосил неподдельный ужас. Дар никогда не видел её такой, но больше ничего не могло его тронуть. — Хочешь, я скажу, где твоё сердце! Расскажу, где спрятала его, только не тронь его! Не тронь Баяна!

Когти дрогнули и замерли, так и не коснувшись кожи. Дар поднял взгляд на Забаву.

— Разумеется, ты расскажешь. Я же знаю, твоё имя, — ухмыльнулся он и одним широким движением вспорол Баяну горло.

Баян захрипел, забулькал, и как только Дар отпустил его волосы, упал на бог, дергаясь и пытаясь вдохнуть. Но Дар знал, что такая рана может и не убить болубога, пусть и лишённого магии. Он неторопливо отошёл в сторону и поднял оставленный Баяном топор. Тот был таким тяжёлым, что Дару пришлось волочь его за собой, сберегая силы.

— Всё из-за этой девчонки? — не унималась Забава, то ли надеясь отвлечь Дара от Баяна, то ли правда желая узнать ответ. — Она же ничего не стоит! Она состарится и умрёт раньше, чем ты глазом успеешь моргнуть! Мы — твоя семья! Да, не идеальная, но мы всегда будем с тобой! Пощади Баяна, и я обещаю, что больше не трону тебя.

Дар вскинул на неё насмешливый взгляд.

— Никто из вас больше не тронет ни меня, ни тех, кто мне дорог.

Дар вскинул топор и, не в силах удержать, уронил вниз. Лезвие вспороло мрамор, и отрубленнаяголова Баяна качнулась в сторону и замерла, удивлённо глядя на Дара, но тот на неё даже не взглянул. Зверь ещё не насытился, он требовал расплаты и смотрел только вперёд, в испуганные глаза рыдающей Забавы.

Дар медленно подошёл к ней, надеясь, что когда огонь в её глазах погаснет, ему станет легче, Игле станет легче. Он уже не мог ничего исправить, не мог её спасти, но мог сделать так, чтобы ей больше ничего не угрожало. Ни ей, ни Ласке, ни Ветру, никому — кто стал игрушкой в руках скучающей полубогини. Девчонки, которой он слишком долго спускал всё с рук. Пусть он будет убийцей, пусть будет грязным и запятнанным, пусть Игла теперь никогда не сможет смотреть на него без отвращения и ненависти за то, что не спас её, за то, что отпустил и за то, что когда всё случилось, не сумел найти другой выход, кроме убийства. Она бы обязательно нашла другой выход. Но Дар почти радовался, что её здесь нет, что некому его остановить. Рядом с ней он хотел казаться достойным, добрым, хорошим, заботливым. Но по-правде, он никогда таким не был. И теперь уже никогда не станет.

— Если убьёшь меня, никогда не найдёшь своё сердце, — выпалила Забава. — Только я знаю...

— Мне плевать, — сказал Дар, и Забава посерела, понимая, что он не лжёт. Она зашла слишком далеко. Может быть, отчасти, именно она и сделала его таким, наполнила его чернотой, багрецем в груди выжгла в нём всё живое, а потом сделала это снова, когда притронулась к той, кто заменил ему утраченное сердце, а потому понимала, что теперь он не отступит.

— Послушай, послушай, я могу кое-что для тебя сделать... — начала она, и тут Дар понял, что она просто пытается тянуть время. Но для чего?