Книга Полуночная академия. Желанная для волка, страница 127 – Ольга Ломтева

— А в чем? — его голос резанул как сталь. Я чувствовала, как напряглось его тело. Каждый мускул сжался от ожидания моего ответа.

— Мы не истинные. Мы только притворяемся, — я опустила взгляд на свои руки, чтобы не видеть выражение его лица. Не могла. Я и так ощущала, насколько сильно делаю больно. Ему, мне, нам. Говорить о таком — ужасно неприятно. Я испытала отвращение к себе самой, почувствовав, как сильно извожу его, как терзаю своими фразами.

— Продолжай, — тихо и сурово произнес он.

— Я прочитала в книге, что иногда адепты Проклятой церкви проводят ритуал подготовки. Создают связь между послушницей, — не поднимая головы, я указала на себя, — и первородным оборотнем, — теперь на Невилла, — особую кровавую связь. А потом уже через несколько лет проводят обряд, чтобы получить Благословение богини смерти. Так что все, что… между… нами… не настоящее…

Обида сдавила горло так сильно, что пришлось задержать дыхание, чтобы не зареветь в голос. В груди невыносимо жгло от боли, но я не могла её выпустить. Я съежилась от внутреннего напряжения. Его рука, что дарила некогда яркие ощущения, в миг стала чужой и хладной. Как и весь он сам. Тепло, нежность вдруг исчезли. Испарились, будто их никогда и не существовало. Хотя мне так хотелось, чтобы все вернулось обратно. Чтобы мы просто беззаветно и беспричинно любили друг друга. И не было никаких ритуалов, кровавых связей или же истинных пар.

— Мы просто связаны темным ритуалом. И слова твоей мамы подтверждение этому. Она же сказала, что я была в ту ночь в особняке. Что меня вынес Верховный адепт до того, как ты пришел в себя.

Миссис Андерсон сейчас находилась в клинике. В какой именно и с каким диагнозом я не знала и почему-то не хотела знать. Я должна была стыдиться, но меня совершенно не заботила ее судьба. Я испытывала к ней лишь презрение.

Я мельком взглянула на Невилла. Она стал каменным, точно живой статуей.

— Это все? — все так же тихо произнес он.

— Да.

— Это единственная причина твоего отказа? — он вскинул брови и заглянул мне в лицо. Так пронзительно, словно собирался пытать. Его вопрос походил на пощечину. Резкую, звонкую и приносящую с собойстыд и унижение.

— Ну, это… это не совсем отказ. Я просто… ну… хотела объясниться.

Невилл убрал руку и отстранился.

— А теперь послушай меня.

— Невилл, извини, я… — я растерялась, ощутив на себе его пристальный почти осязаемый взгляд.

— Нет, Лу, я выслушал тебя, а теперь послушай меня, — по-деловому, с определенным градусом холодности произнес он, напомнив своего отца. В горле пересохло от волнения. Все-таки не стоило делиться с ним своими переживаниями. Я все равно ничего не могу изменить. Мне некуда идти, не к кому обратиться за помощью. Не с кем даже посоветоваться. Все, что у меня есть это Невилл, и я вдруг решила, что смогу отказаться от него. От всех тех чувств, что он подарил мне. От умиротворения, от удовольствия и вожделения. От того, что сама испытывала к нему.

Поймет ли Невилл, что я не хотела его обидеть, а только объяснить, что меньше всего на свете хочу, чтобы он страдал? Невилл достоин лучшего, достоин обрести истинную любовь.

— Меня обижает тот факт, что ты не ценишь моих чувств и не веришь в них.

Я вспыхнула от досады.

— Невилл, нет, это не так!

— Так, Луиза. Но это только часть проблемы. Ладно бы ты не ценила моих чувств, меня и мою заботу. Ладно, — он покачала головой, — может я не такой уж и хороший кавалер. Не такой обходительный и романтичный, не такой благоразумный или, может, наоборот, напористый. Я уж не знаю о каком парне ты мечтала, но… Почему ты не можешь признать собственных чувств? Почему ищешь подтверждение им? Истинная связь, ритуал, вся эта ерунда… — он скривился от отвращения. — К чему это? К чему, Луиза?