Книга Мятежник, страница 12 – Вита Марли

— Я случайно попала сюда, — мой голос напоминал писк мыши в когтях у ястреба. — Я не хотела. Вы… вы… вы сами толкнули меня в повозку.

Теперь мятежники уставились на командира. Дроу скрипнул зубами. Скулы на его лице заострились особенно сильно.

— Ты стояла там, где стояли мы. На тебе — мужская джуурха́, на правом рукаве которой, — брезгливо потянул двумя пальцами за рукав, словно держал вонючую тряпку, — чёрное пятно. Знак, отличавший своих от чужих.

Чудовищное совпадение. Роковое настолько, что невозможно поверить в невмешательство Высших сил.

Я попыталась унять дрожь и вернуть самообладание. Вдох-выдох.

— Толпа вынесла меня к эшафоту… я не хотела смотреть на казнь… Пятно поставила торговка книгами: махнула рукой, разлила чернила прямо на мой рукав.

Мой рассказ звучал сбивчиво, я путалась в хронологии.

— Допустим, — командир отпустил мой подбородок, выпрямился и свысоты своего роста навис надо мной. — Но одежда… Почему на тебе мужская одежда?

— Чтобы не признали во мне иностранку. Я хотела увидеть город. Погулять и вернуться домой незамеченной. У меня не было злого умысла.

— Иностранка, значит, — протянул он, задумчиво поглаживая подбородок. Тень в его глазах снова мелькнула, будто он боролся с собой. — Очевидно, из Ливенора… Явилась в мужской одежде, с меткой мятежника, и утверждаешь, что просто хотела погулять.

За его спиной прокатился неуверенный смешок, к моим словам мятежники отнеслись с явным скептицизмом. Звучало действительно абсурдно.

Не поверит. Конечно, он мне не поверит. Я бы сама себе не поверила.

Покивав собственным мыслям, главарь обернулся к товарищам и коротко бросил:

— Женщину ко мне на допрос. Побеседуем в более… приватной обстановке. Остальным вернуться к работе.

Дроу засуетились, забегали, как пауки. Возобновился шёпот, топот, голоса, в лазарете послышались грубые команды лекаря.

Двое мятежников взяли меня под руки и повели вглубь подземелья к низкому деревянному дому.

На допрос.

Меня вели на допрос и правда в том, что больше смерти я боялась боли. Смерть это раз — и нет тебя, а вот боль… Она заставит невиновного признаться во всех грехах, а праведника — отречься от веры.

Меня втолкнули в небольшую, тёмную комнату. Единственным источником света служил бледно-жёлтый кристалл, закрепленный на стене. Вместо кровати — солома, укрытая шкурами животных. В центре стоял грубый деревянный стол и два стула, вокруг бумаги, карты и недопитая кружка с какой-то жижей.

Мятежники отпустили меня, и я рухнула на один из стульев, чувствуя, как дрожат колени. Дроу не связали меня, не заковали в цепи, не обездвижили магией — оставили сидеть так. Переглянувшись между собой, мятежники вышли, и заперли снаружи дверь на массивный засов.

Я осталась одна в ожидании.

От звуков шагов по ту сторону помещения всякий раз замирало сердце. Мне хотелось, как можно дольше оставаться одной и в тоже время — чтобы всё это поскорее закончилось.

Тук-тук-тук.

Грохотал набат в моей груди.

Два тяжёлых удара сапог, скрип засова и в комнату неторопливо вошёл командир. В руках он держал поднос с кувшином и глиняной кружкой, лицо его было непроницаемым. Он поставил поднос на стол, уселся напротивменя, не говоря ни слова, наполнил кружку и запах трав моментально наполнил комнату.

— Пей, — коротко приказал он, протягивая мне. — Поможет успокоиться. Тебя колотит так, что вибрирует пол.