Книга Мятежник, страница 64 – Вита Марли

Я хохотнула, вспомнив развесёлые беседы во время обеденной трапезы и вечер историй в компании дурман грибов. Прислонившись к холодной раме, взглянула на аккуратные грядки, где зеленели последние островки лета. Маленький рай в сердце подземелья. Единственное место, где когда-то светило солнце.

— Мне жаль, — тихо произнесла я в попытке заполнить неловкую паузу. — Я не могу, но буду по вам скучать. Особенно по твоим шуткам.

Йохан выпрямился, отряхнул руки от земли и посмотрел на меня своими глубокими глазами.

— Не можешь или не хочешь, впрочем оба вопроса всегда идут рука об руку. Был рад знакомству, Гвилисс, и с позволения Великого Солнца, — а мы, тхаэльцы, Солнце считаем создателем всего живого, — надеюсь ещё увидеться с тобой. Быть может однажды, гуляя свободнопо вольмондским улицам, я встречу тебя. Ты улыбнёшься, помашешь рукой и с большой охотой послушаешь огородные байки своего старого тхаэльского приятеля.

— Так и будет, Йохан, — мой голос дрогнул, слова агронома глубоко тронули меня. — Вот увидишь, так и будет. Тебе ещё придётся ломать голову, какой цветок из твоего сада преподнести в дар ливенорской знакомой. Потому что я непременно приглашу тебя погостить.

Пожелание было искренним. С некоторых пор моё сердце болело за успех всего предприятия мятежников.

Йохан исчез за покосившейся дверью, а я постояла еще немного, вдыхая терпкий аромат земли и трав, словно пытаясь удержать ускользающее лето к исходу осени.

Там, на поверхности, властвовал ноябрь.

Самый ужасный, самый мерзкий месяц года. Слишком тёмный, слишком голый, слишком холодный. Когда природа создавала ноябрь, она пролила пузырёк с серой краской на холст и решила оставить как есть.

Каков Вольмонд в это время года мне было неведомо, но подземелье в разгар ноября я запомню безмолвным и безликим. Сизые пологи, пустые поля и своды полузаброшенной теплицы.

У тренировочных полей меня окликнули. Молодой дроу серьёзный и собранный ждал, чтобы провести инструктаж.

— Эолис поручил мне твоё обучение, — отрапортовал он. — Моё имя Юан, я маг-иллюзионист. Моя задача помочь тебе сладить с собственной силой, которую ты, как я понял, обрела недавно.

Юана я запомнила. Он участвовал в операции спасения приговорённых к казни товарищей. Немногословный, угрюмый, краткий в высказываниях. Верный делу и преданный командиру эльф.

— Магия стала для меня неожиданностью, — я одарила Юана учтивым поклоном. — До сегодняшнего дня уроки проходили у Аякса, простым приёмам он учил наравне с детьми и отроками.

На щеке у дроу был едва заметный шрам. Бледный, тонкий, как нить, он натягивался и углублялся во время беседы.

— Создай камень, — эльф протянул руку и раскрыл ладонь. — Сотвори иллюзию у меня на руке.

Я сосредоточилась, призвала воспоминания о гладких серых валунах и, концентрируясь, сделала пасс. Ладонь слабо закололо, затем возникло мерцание, словно из воздуха материализовались крошечные осколки света, и, наконец, в руке проявился небольшой, неправильной формы камень.

Юан хмыкнул, склонил голову набок.

— Плохо, — признал он. — Иллюзия слишкомслабая.

— Приношу свои извинения, — пробормотала я, снова кланяясь, не зная, как следовало правильно реагировать на замечание. — Раньше получалось…

— Не извиняйся, работай, — отрезал Юан. — В этом деле извинения бессмысленны. Раньше у тебя получалось потому, что к Аяксу ты привыкла. Он добрый учитель, работает с детьми, терпелив, тактичен и по-родительски ласков. Меня ты видишь в первый раз.